Шаг в сторону. Часть 2
Шрифт:
На удивление, чувствовал себя отлично, ничего не болело, никакой замутненности сознания. Я отлично помнил все, что происходило, по моим меркам, почти только что. Однако, судя по часам, половину дня я пропустил, было уже около восьми вечера. Ну да, утром мы выехали, часам к десяти были на месте, гуляли туда-сюда, потом восьмичасовой здоровый сон, если не считать попыток вторжения в мое многострадальное сознание, вот как медом намазано оно, все кому не лень пытаются в нем покопаться.
Попрыгал для порядка, якобы разгоняя кровь, руками
Истинные габариты комнаты терялись из-за неясности границы между поверхностями. Свет от них шел не сплошняком, а пятнами, где-то ярче, а где-то вообще ничего. Подошел к стене, отсчитал до другой десять шагов. Другое измерение было таким же, значит, где-то восемь на восемь метров. Подпрыгнул, с третьего раза достал до потолка. И метра четыре в высоту. Хоромы.
— Нагулялся? — послышался голос из угла, я аж вздрогнул.
Пригляделся, на фоне неравномерной подсветки было заметно какое-то темное образование. Судя по голосу — женское.
— Ну чего уставился? — продолжал голос. — Заняться нечем?
Отвечать не стал. И так понятно, такая же жертва произвола, как и я. Без еды и воды обычный человек может прожить несколько дней, а я, думаю, с месяц протяну. Так что особой надобности в выяснении местных тюремных обычаев у меня не было, а поощрять вот такую манеру разговора не хотелось. Отвернулся, прошелся вдоль противоположной от незнакомки стены, осматривая стену.
— Эй, я тебя спросила, — не унималась молодая, судя по голосу, девушка. Хотя с магией возраст — понятие растяжимое. — Где только таких воспитывают.
Следующие десять минут незнакомка, не дождавшись ответа, молчала, я за это время исследовал комнату вдоль и поперек, держась, впрочем, подальше от оккупированного ею угла.
Каменные стены не реагировали на попытку воздействия никак. И вообще, что-то псионить сегодня не получалось, любой конструкт моментально развеивался. Вот внутри организма — пожалуйста, и сканирование, и лечение, все работало, а на что-то внешнее хозяином каземата было наложено табу. Даже светляка не смог зажечь. Поэтому просто пощупал камень, везде одинаковый, с аккуратными тонкими швами между тесанными блоками. Оставалось только подождать, когда явятся тюремщики, чтобы определить, какие из швов — фальшивые.
— Что, не получается? — на одну из моих попыток помагичить ехидно отреагировала сокамерница.
Не получив ответа, замолчала еще на несколько минут. Я успел лечь на пол и даже почти задремать, как снова раздался этот голосок.
— Так и будем молчать?
Сел, скрестив ноги, помахал рукой.
— Привет, я Марк Травин. А ты?
— И что ты здесь делаешь?
Поднялся, несмотря на протестующий бубнеж, пошел знакомиться.
В углу сидела чумазая, насколько можно было рассмотреть в рассеянном свете, девчушка, совсем юная еще. Может, лет пятнадцати, или чуть старше. Когда сел рядом с ней, отодвинулась, недовольно зыркнула огромными глазищами.
— Послушай, — сказал я, — догадываюсь,
Девушка знала. И про Тятьева-старшего, которому ее дедушка оторвет причиндалы, и про эту деревеньку, и про красную пыль. Вот тут я заинтересовался.
— Ты чего, не знаешь, что это такое? — искренне удивилась она.
Я пересказал ей то, что знал.
— Ну да, только в колдунах она тоже растет, даже лучше. Только споры внести должен другой колдун, — обрадовала меня безымянная девушка. И добавила грустно, — так что мы скоро умрем.
— Ты то как здесь оказалась?
А оказалась девчушка тут совершенно случайно. Туманно, нагородив всяких ненужных и совершенно неинформативных подробностей, поведала, что возвращалась от родственников из удельного княжества Лискова. По каким-то причинам порталом она воспользоваться не смогла, и вместе с охраной, прислугой и повозками вот угодила сюда.
Получается, соседка у меня знатная. Лисковое княжество, как подсказал мне атлас, было уделом Горянских, и входило в Великое княжество Рязанское.
— И где они, твои стражники?
— Не знаю, — девчушка наконец всхлипнула. И как только держалась. — Меня сюда сразу бросили, пятый день уже идет. Хорошо, что ты появился, — совершенно нелогично продолжила она, — а то я бы тут от тоски повесилась. Мне страшно.
Ну да, ребенок еще совсем, молодец, не раскисает, я бы в ее возрасте истерил, наверное, в такой ситуации. Присел поближе, девчушка положила мне голову на плечо и всхлипнула.
— Ого, вы подружились! — раздался голос прямо из стены. Часть кладки исчезла, и в камеру вошел мой новый знакомый. — Марк Львович, что же ты так скромно, она в невесты тебе годится.
Девчушка вздрогнула, отодвинулась от меня и уставилась на хозяина тюрьмы.
— А глаза как сверкают, заглядение, — продолжал Тятьев-старший. — Эх, не обстоятельства, такая бы красавица выросла. Ну да ладно, дорогие мои, не буду ходить вокруг да около, уверен, Марк, твоя новая подружка тебе уже рассказала, для чего вы здесь. Так что поднимайтесь, а то я человек пожилой, тащить вас сил нет, а стражников звать не по чину будет. Как же, княжна и боярин, да еще праправнук моего старинного друга. Давайте-давайте, поживее, а то дело к вечеру, кому спать, а кому и…
Он запнулся, пошевелил рукой в воздухе, подбирая слово.
— Впрочем, неважно. Вот, молодцы, поднялись. А теперь без глупостей, тихонько выходите. Хотя можете и сглупить, если здоровья не жалко. Да что это я, здоровье вам теперь ни к чему, — лже-лекарь продолжал ерничать, наблюдая, как мы идем к выходу.
В коридоре действительно никого не было, ни стражников, ни тюремщиков, Тятьев настолько был уверен в себе, что даже не связал нас. Да что там, выйдя из темницы, я почувствовал, что способность создавать конструкты ко мне вернулась, и зажег над ладонью плазменный шар, но все, чего я добился, это одобрительного смешка хозяина.