Шаги в бесконечности

Михановский Владимир Наумович

– Каково происхождение Луны? – посмотрел начальник на Май.

– Существует несколько теорий. Некоторые астрофизики считают, что Земля и Луна раньше были независимы и лишь затем превратились в единую систему. Другие полагают, что Луна оторвалась от Земли еще в ту пору, когда наша планета была жидкой, под воздействием солнечной гравитации…

– Это единственная причина отрыва Луны от Земли? – спросил начальник. Поскольку Май молчала, взгляд его обратился к Федору.

Икаров посмотрел на лунный глобус, который все еще медленно вращался.

– Луна

могла оторваться от Земли вследствие того, что вращение нашей планеты ускорилось, – сказал Федор.

– Но эти теории устарели, – подхватила Май.

Начальник одобрительно кивнул.

– А почему? – спросил он.

– Из этих теорий следует, что Земля и Луна должны быть одного возраста. А на самом деле, по данным радиоактивного анализа, Земля намного старше Луны, – ответила Май. – Земле примерно четыре с половиной миллиарда лет, а Луне всего только три и семь десятых миллиарда…

Начальник остановил рукой глобус, к этому моменту едва вращавшийся.

– Что застали первые люди на Луне? – спросил начальник.

«С чего это старик в историю углубился? Наверно, хочет поглубже копнуть», – подумал Федор.

Май немного подумала.

– Луна оказалась безжизненной, как и ожидалось, – начала она. – Первые космонавты подтвердили, что на Луне очень мало углерода. Выяснилось, что по геологическому составу различные участки Луны довольно сильно отличаются друг от друга.

– Точнее.

– Например, базальты в море Изобилия содержали только один процент окиси титана, а базальты из океана Бурь – целых десять процентов…

– Даже больше десяти, – уточнил экзаменатор. – Ну, а как вы считаете, что дало наукам о Земле изучение Луны? Ну, скажем, в вопросе о происхождении земной атмосферы?

Май прикусила губу.

– У Луны не было своей атмосферы, – произнесла она.

– Так. И что же отсюда следует? А вы помолчите, учлет Икаров, – резко сказал начальник академии, заметив, что Федор порывается что-то подсказать. – До вас очередь дойдет. Итак? – обратился он к Май.

– Не знаю… – прошептала она.

– Не страшно, – сказал начальник. – Капитан космического корабля не должен быть ходячей энциклопедией. – Он строго посмотрел на Май и Федора. – Вы должны научиться думать, строить логические цепи умозаключений… Но конечно, при минимальной затрате времени. Итак, попробуйте, – обратился начальник к Май.

Брови Май сошлись к переносице. Вертикальная складка разрезала лоб. Взгляд остановился на груде образцов, заваливших стол. Она сидела, выпрямившись, слегка откинувшись назад, на спинку стула.

– Поскольку Луна лишена была атмосферы, – тряхнула волосами Май, – космические частицы и метеориты могли беспрепятственно бомбардировать ее поверхность. Такая бомбардировка продолжалась в течение миллиардов лет…

– Значит, масса Луны должна была бы увеличиваться? – спросил начальник.

– Конечно. Так оно, наверно, и было вначале, – ответила Май. Она уже ухватила нить рассуждений и обрела

уверенность. – Однако энергия метеоритного дождя была так велика, что при встрече частиц с поверхностью Луны происходил взрыв. Ведь метеориты не тормозились защитной атмосферной «шубой»… Те частицы взрыхленной лунной породы, которые приобретали в результате взрыва вторую космическую скорость, безвозвратно уносились в космическое пространство. В результате этого процесса в конце концов установилось равновесие, масса Луны не уменьшалась и не увеличивалась, а на поверхности ее образовался особый слой.

– Согласен, – кивнул начальник. – Именно на этот слой ступили первые космонавты. Но какие выводы можно отсюда сделать относительно земной атмосферы?

Федор неприметно положил руку на оплавленный осколок лунного камня. Каким-то шестым чувством Май догадалась, что он хотел сказать.

– На Земле такого слоя, подобного лунному, нет, – сказала Май. – Значит, с давних времен наша планета имела атмосферу, которая играла роль защитной брони.

– Логично, – согласился начальник. Непонятно почему, но он не касался злополучного лунного вояжа Федора и конфуза Май с рекогносцировкой на местности.

Май перевела дух.

– Что это у вас под рукой? – вдруг спросил начальник, переведя взгляд на Икарова. Он, оказывается, заметил жест Федора.

– Анортозит, – ответил Икаров.

– А можете сказать, из какой примерно области Луны он доставлен? – спросил начальник и тут же пожалел о своем вопросе: вряд ли сумеет ответить на него этот симпатичный учлет.

Федор в раздумье вертел в руках светло-серый кристалл.

– В море Изобилия анортозит имеет другой оттенок, более темный, – начал он рассуждать вслух. – Пожалуй, это порода высокогорная. Она встречается… – Федор помедлил, что-то прикидывая, припоминая, и уверенно добавил: – Да, в кратере «Аполлоний С».

– Точно, – не сдержавшись, улыбнулся начальник. – Образец я привез оттуда. Собственноручно добыл.

Взгляд начальника потеплел. И впрямь ответ учлета был незаурядным по точности. Но каковы истоки этого ответа? Что это? Феноменальная глубина знаний вкупе с абсолютной памятью либо случайное попадание, вытащенный наудачу лотерейный билет, оказавшийся счастливым? Справедливы ли неуемные похвалы, на которые не скупятся обычно осторожные в оценках преподаватели Звездной академии, когда речь заходит о Федоре Икарове?

Во всяком случае далеко не каждый специалист по геологии Луны – селенолог – сумел бы, как этот парень, глянув на обычный образец породы, определить, из какой он географической области Луны. Для этого нужно обладать особой зоркостью, чутьем, тем, что планетологи зовут «нюхом».

– Что вы можете сказать о лунном железе? – спросил начальник Икарова.

Федор, поискав глазами, безошибочно определил в груде, лежащей перед ним, нужный образец. Положив на стол осколок анортозита из кратера, Икаров протянул руку к поблескивающему кристаллу.