Шахматный порядок

Катя Каллен2001

Боль усиливалась. Альбусу казалось, что он видит перед глазами высокого худого человека в темно-зеленом плаще, который накладывает на дверь заклинание. Ал не видел его лица: человек стоял спиной, но перед глазами стояла желтая вспышка.

— Меня это тоже потрясло, — признался Эрик, не отрывая заинтересованного взгляда от собеседницы. — А почему, на ваш взгляд?

— Видимо, Дамблдор все же уступал в волшебном искусстве Темному Лорду… — пропела Клэр.

Перед глазами мелькали картины, не принадлежавшие ему. Высокий юноша в черном плаще подходил к озеру, над которым стоял зеленый свет, Голова раскалывалась от боли,

словно ее давил обруч. Юноша взмахнул палочкой, и тотчас на водной глади появился чёлн. Затем он не спеша обернулся к Альбусу. Это был Дух. Его Дух.

— Ты пришел ко мне? — сказал он вдруг с невероятной нежностью.

— Нет! — твердо ответил Альбус.

Дух засмеялся, и его смех показался Алу ужасным.

— Следуй за мной… — он положил руку на плечо Альбуса. — За мной, — повторил он.

Ал понял что у него нет выбора: пальцы Духа снова впивались в его плечо так глубоко, что он почти закричал.

— И время Дамблдор тянул как только мог, — заметила Кэтрин. — Даже не брался уничтожать крестражи до самого последнего момента.

— Что же, идём дальше, — Клэр показала на проход. — Раньше он открывался парселтангом.

Над озерной гладью висел мерцающий огонек, и Ал никак не мог понять, отчего он стал колебаться. На стене вновь появился слепящий, серебристый контур арки, и на этот раз он не гаснул: орошённый кровью камень внутри него просто исчез, оставив проход, ведший, казалось, в непроглядную тьму.

— Я пойду первой, — сказала Клэр и вступила в проход. Ребята шли вплотную за ней, торопливо подсвечивая палочкой по сторонам.

Спустя некоторое время они стояли на берегу чёрного озера, до того огромного, что другого берега разглядеть не удавалось; озеро находилось в очень высокой пещере, даже потолок её терялся из виду.

— Ничего себе! — ахнула Кэт. — Я и подумать не могла, что это озеро настолько… настолько… обширное. Ничего не видно; разве что какой-то зеленый проблеск в середине.

Однако это зеленоватое свечение да свет двух волшебных палочек разгоняли бархатистый мрак, хотя испускаемые палочками лучи уходили в него совсем не так далеко, как могла ожидать Кэт, судя по ее удивлённому выражению лица. Мрак этот был почему-то плотнее обычного.

— Удивительное место. Пожалуй, будет что нарисовать, но это сложно из-за явного обилия темных красок, — задумчиво протянула Кэт, озираясь по сторонам.

— Нарисовать? — вскинул брови Эрик. — Тебе не страшно? Прямо ничуть?

Шаги их отзывались эхом, ударявшим в тянувшийся вдоль озера узкий каменный обод. Они шли и шли, и ничто вокруг не менялось: грубая стена пещеры — с одной стороны, бесконечный простор гладкой, зеркальной черноты с таинственным зеленоватым свечением в его середине — с другой. И само это место, и стоявшее в нём безмолвие казались Альбусу гнетущим, высасывающим силы. Кэтрин вновь взглянула на воду. Поверхность озера вновь превратилась в блестящее чёрное стекло, рябь исчезла с неестественной быстротой.

— А это свечение так и не сняли после войны? — удивился Альбус.

— А чем плохо? Красиво и таинственно, — пожала плечами Кэтрин. — Ничего опасного оно не делает.

— У нас просто нет магии, чтобы его убрать, — ответила Клэр.

Голову снова

словно сжало стальным обручем. Альбусу показалось, что он сейчас потеряет сознание. Перед глазами снова плыли неясные образы, в которых смутно угадывался тот высокий юноша, выходящий на маленький островок в центре озера.

— Его хотели убрать после войны, — охотно пояснила Клэр. — Но это магия самого Слизерина. Бруствер не смог ее снять.

— Но зачем? — все ещё недоумевала Кэтрин. — Что в нем дурного? Ну свет и свет, безопасно и красиво. В чем беда то такая, что его обязательно нужно уничтожать?

— Согласно легенде, до тех пор, пока существует свечение, сильно и проклятие Слизерина в отношении маглокровок, — продолжала Клэр. — Это должно было быть символом Победы. Но провал Бруствера со свечением был символичен…

Боль снова усиливалась. Альбус изо всех сил пытался ее остановить, но у него это не получалось. Дух мелькал смутным образом за тем юношей в плаще, чем облик виднелся в зеленоватом свечении. Алу казалось, что Дух был доволен, посылая ему все новые и новые образы.

— Это правда, — вздохнул Эрик. — Война в школе как шла так и не прекратилась.

— Гриффиндорцы хвастаются тем, что «зато они не расисты»! — фыркнул Альбус. — Их палочка-выручалочка на всю жизнь.

Кэт хотела что-то сказать, но Клэр остановила ее движением руки.

— Не расисты? А разве великанов уже уравняли в правах с магами? Или эльфов?

— Но… Дедушка Артур как-то сказал, что эльфы скорее животные, чем люди, — смутился Альбус.

— Ну и кто тогда расист? — спросила с интересом Клэр. — А между прочим, — Тёмного Лорда поддерживали великаны. Он предлагал им равные права.

— Да… тётя Гермиона говорила, что он хотел ими воспользоваться…

— С таким же успехом я могу сказать, что миссис Уизли хочет воспользоваться ради свой карьеры борьбой за права эльфов — хмыкнула Клэр.

— А у маглов нет расизма, говорят… — сказал Эрик.

— Говорят… Расизм у маглов процветает. Теперь он называется «позитивная дискриминация», — пояснила Клэр. — Это значит, что приоритет при приеме на работу должен отдаваться представителям угнетаемым в прошлом меньшинствам. Например, претендуют на работу белый и негр — возьмут негра, потому что его предки видите ли были рабами. Претендуют на работу мужчина и женщина — возьмут женщину, ибо ее угнетали в прошлом. Если это не расизм, то, что это?

— У нас, кстати, есть такой фрукт один. Зовут Кайли, — скривилась Кэт.

— Эта дура из Гриффиндора, — уточнил Эрик.

— Вот она всегда бегает с идеей морали и справедливости, — кивнула Кэт. — Говорит про каких-то левых у маглов…

— Что лишь доказывает ее глупость, — улыбнулась Клэр краешками губ. — Люди всегда не равны: кто-то умнее, кто-то талантливее, кто-то красивее, кто-то предприимчивее…

— Кайли даже вопит, что быть очень красивым неправильно, — фыркнула Кэт.

— Совершено верно, — неожиданно серьезно кивнула Клэр. — Чтобы уравнять всех нужно насилие. Нужно, чтобы давили талантливых и умных, уродовали красивых, затирали всех, кто хоть чуть выше серой массы. Значит, вам будет нужен аппарат насилия, не правда ли? Чтобы такой аппарат работал, вы должны будете отделить его чиновников от остальных людей и дать им особые права: на аресты, пытки, превентивные действия. Значит, у вас само собой появляется новое привилегированное сословие, не так ли?