Шахматный порядок

Катя Каллен2001

— Альбус! — вывел его из размышлений мелодичный голос Вики. — Что произошло?

Рядом стояли Кэтрин и Эрик. Ребята смотрели с искренним сочувствием: они, похоже, пошли за ним по пятам. Он не заметил, как отошел в соседний вагон, где снял мантию.

— Сестра хотела помириться со мной, — начал объяснять Поттер. — Но Роксана убедила ее отказаться.

— Значит, только слова, — протянула Вики. — Грифы отбросы, — вдруг повысила она голос.

— Кто бы говорил! — отозвалась неизвестно откуда взявшаяся Кайли. — Пора бы следить

за языком, иначе тебя сложно воспринимать всерьез.

Слизеринцы оглянулись. Неугомонная гриффиндорка опять читала кому-то лекции. На этот раз Кайли выбрала жертвой однокурсницу Элизабет Ричардс. Спутать Кайли было невозможно ни с кем: те же пепельно серые куди, маленькие глаза (Альбус прозвал их про себя «поросячьими») и мелкие черты лица. Она не была страшной, но Альбусу казалось, что во всем ее виде было что-то отталкивающее.

— Пойми, — выговаривала Кайли. — Это отвратительно. Жалобы на травологию показывают безволие, лень, безответственность, несерьезность и отсутствие гордости.

— Прости, но ты не преподаватель, а точно такая же ученица как и я, — прощебетала Лиз.

— Предмет может нравиться или не нравиться, но ответственные люди, как правило, если не учат от души, то хоть зубрят, чтобы не просить никого о помощи и не огорчать родителей неуспеваемостью. Полениться самой выучить и пользоваться чужой помощью, чужим временем плохо в любом случае, это паразитирование.

Слизеринцы не сдержали веселый смех. Кайли вечно норовила учить кого-то жизни и наверно мнила себя гением и мудрецом, но даже не подозревала, насколько глупой и забавной казалась со стороны. Альбус тоже не сдержался и улыбнулся.

— Скажите пожалуйста, какая воспитательница, — еле отошла от смеха Кэтрин.

— Вы что здесь делаете? — обернулась к ребятам Кайли. — Как вы смеете смеяться над серьезными проблемами?! Хватит вести себя с другими как неразумные маленькие дети иначе вас сложно воспринимать всерьез.

— Тебя в данный момент тоже, — холодно одернула гриффиндорку Кэтрин.

— Не смей говорить со мной в таком тоне! — взвилась гриффиндорка.

— Вали отсюда, паршивая грязнокровка! — выплюнул Альбус, словно вложил всю накипевшую злость в эту фразу.

На мгновение повисла тишина. Опешили и слизеринцы, и гриффиндорки. Элизабет вскрикнула словно ожидая услышать все, что угодно, кроме того. Альбус не видел, как в его глазах на мгновение вспыхнул красный огонь. Заметив, что Кайли хочет достать палочку, Альбус мгновенно блокировал ее невербальным заклинанием.

— Ты… — зашипела Кайли. — Я поучу тебя вежливости! Я…

— Так поучи, грязнокровка! — Кэт, увидев решимость друга, тоже перешла в наступление. — Зачем же дело стало?

— Придется учить вас тактичности таким образом! — Кайли в ярости схватила палочку, но в ответ на ее «Stupefy» она только жалко выбросила искры.

— Что, заело, грязнокровка? — поправил очки Альбус. — Боюсь, такими методами ты точно никого и ничему не научишь.

—

Вы гнуси! Твари! — голосила Кайли, но слизеринцы, не обращая на нее внимания, пошли в свое купе.

Слизеринцы, смеясь, отошли в купе. Альбус чувствовал, что Эрик и Кэт смотрят на него с легким восхищением и изумлением. Наверное, потому, что не ожидали, сумет ли он использовать когда-либо это слово. Это было странное ощущение — кровь стучала в висках, а в горле пульсировал огромный комок. Он никогда не испытывал ничего подобного, и даже не представлял себе, какое приятное чувство власти дает волшебство.

— Пойдет жаловаться Уизели, — фыркнул Эрик.

— Да ради Мерлина! — отозвался Альбус. — Ну снимут с нас пятнадцать баллов. Я на трансфигурации заработаю раза в три больше.

— А дома? — спросила осторожно Вики.

— А кому я там нужен, дома? — отозвался Ал. — Отец со своей Ромильдой, — мальчик выплюнул ее имя словно ругательство, — на континенте до десятого сентября. Да и на меня давно рукой махнули.

— А Кайлиша получила по заслугам, — отозвалась ехидно Кэт. — Сколько хамить-то можно?

— Она не хамит… Она одергивает… — глумливо передразнил ее Альбус. Поезд сделал лихой поворот, и из-за тумана уже стали выползать очертания гор.

— А кто это ей дал право одергивать других? — отозвалась Кэт. — Одергивательница какая нашлась.

«Если я смог сделать это, — размышлял Альбус, — я смогу сделать всё, что угодно!» На душе было странное чувство, будто он перешел какой-то невидимый порог. Медленно он опустил голову и посмотрел на свою левую руку, по-прежнему сжимавшую палочку. Суставы пальцев побелели, а руки всё ещё дрожали. Он убрал палочку за пояс, чтобы не думать об этом, и снова погрузился в чтение.

* * *

Поезд подъехал к Хогсмиду, когда за окном сгустилась тьма. Лили уверенно вышла на платформу и осмотрелась по сторонам. Толпа и плохое освещение мешали разглядеть все достаточно хорошо. Великан Хагрид, стоя с фонарем, отчаянно махал новичкам руками. В конце платформы стоял громадный человек с длинной бородой. Девочка весело улыбнулась: это Хагрид! На платформе было шумно, то и дело туда и сюда сновали будущие ученики.

— Первогодки, ко мне! Первогодки! — громовым голосом позвал он. В руках у великана был огромный фонарь с белой свечой, которым он отчаянно махал во все стороны.

Постепенно возле Хагрида собралась группа из продрогших от холода сорока мальчиков и девочек.

— Привет. Все собрались? Тогда вперед! — махнул рукой великан.

Новички пошли к лодкам. Лили не заметила, как оказалась рядом с двумя девочками. Всю дорогу она ехала с многочисленными родственниками: те, видимо, после истории с Альбусом не отпускали больше своих. Поэтому сейчас, несмотря на сырость, ей очень хотелось познакомиться с другими одногодками.

— Я бы мечтала попасть в Слизерин! — сказала темноволосая девочка. — Эллис, между прочим.