Шахматный порядок

Катя Каллен2001

— А крестражу это не понравилось? — спросила Гермиона.

— Не знаю… — улыбнулся Гарри. — Хотя погоди: в первую ночь мне приснился сон. Я стою у зеркала, там был Квиррел, и его тюрбан требовал, чтобы я немедленно перевёлся в Слизерин. А в тюрбане жил Волдеморт.

Бармен принес им две чашечки кофе и, постелив салфетки, поставил их на стол. Гарри снова чуть заметно улыбнулся.

— Зачем тебе это? — прищурился Поттер.

— Понимаешь, получается интересная картина. Ты во сне видел Зеркало Еиналеж, которое отразило крестраж. Он негодовал,

что ты закрыл ему путь для общения. Значит, если бы ты попал на Слизерин, канал для вашего общения был бы открыт? — пригубила кофе Гермиона.

— Наверное… Но кому теперь это интересно? — вздохнул Гарри. — Разве что историкам минувшей войны, но им это знать не обязательно.

— Понимаешь… Меня волнует та надпись… — Гермиона понизила голос. — Ведь это не просто темное волшебство, Гарри! Она была зеленой. Именно зеленой!

Гарри задумчиво отпил кофе и посмотрел на маленький кусочек темно-коричневого сахара. Британские волшебники по-прежнему сохранили старинный обычай использовать только тростниковый сахар из Латинской Америки. Помнится, он после жизни у Дурслей недоумевал, увидев темные кусочки…

— Сторонники Темного Лорда еще остались, хотя мы их ловим из года в год… — вздохнул Поттер. — Все живут мыслью о том, что их Господин вернется!

— Гарри, я понимаю, что это глупо, но вдруг у Темного Лорда остался еще один крестраж? — карие глаза Гермионы посмотрели на друга в упор.

Мгновение Гарри смотрел на нее в упор, а затем фыркнул.

— Глупо… Ты становишься мнительной.

— Может, и глупо, но посмотри, как уверены они! — твердо ответила подруга, взяв чашку. — Едва ли они были бы уверены настолько, будь их дело совсем проиграно!

Гарри хмыкнул, словно признав какую-то толику справедливости в этом аргументе. Глаза Гермионы по-прежнему продолжали наблюдать за ним.

— Ну, хорошо, хорошо, давай вспомним. Я уничтожил дневник Риддла ядом Василиска. Тут шансов нет.

— Принято, — загнула длинный палец Гермиона.

— Профессор Дамблдор уничтожил кольцо Марволо ценой руки. А он был величайший волшебник!

— Два, — кивнула Гермиона.

— Невилл уничтожил Нагайну. Рон при мне уничтожил медальон.

— Три и четыре, — бойко ответила собеседница, тряхнув темно каштановыми кудряшками.

— Диадема погибла в адском огне. Можно, конечно, предположить, что некто спас ее в последнюю минуту, но степень реалистичности оцени сама.

— Пять, — кивнула Гермиона.

— Чашу вы уничтожили с Роном в Тайной комнате. Вы точно ее уничтожили? — шутливо прищурился Поттер.

— Да уничтожили, не волнуйся, — так же шутливо ответила Гермиона.

— Ну кто вас знает… — погрозил пальцем Гарри. — И крестраж во мне убил сам Лорд Волдеморт. Я даже видел момент его гибели. Всё.

— А как? Ты никогда не рассказывал! — подняла тонкие брови Гермиона.

— Да перестань! Я очутился в другом мире между жизнью и смертью на призрачном вокзале, где ко мне подошел Дамблдор. На полу сжалось в комок существо,

похожее на маленького голого ребенка, но с грубой, шершавой, как будто ободранной кожей; дрожа, оно лежало под стулом, куда его затолкали, как ненужную вещь, чтобы убрать с глаз долой, и тяжело дышало.

— Это и был крестраж? А… Как он выглядел?

— Существо было маленькое, хрупкое, израненное, и все же я не хотел подходить к нему ближе. Оно напоминало маленького старца. Я его видел… Да! Примерно таким был Волдеморт, когда его Хвост бросил в котел на кладбище!

— А потом? — спросила Гермиона, словно почувствовав нечто важное.

— А потом Дамблдор сказал, что мы не можем ему помочь. И мы ушли, оставив его… Умирать… — произнес Гарри с грустью.

— А как он умер?

— Не знаю… — вздохнул Гарри. — Мы ушли, а оно все плакало там под столом. Маленький Волдеморт! — скривился он.

— То есть… Ты не видел, как он умер? — спросила потрясенная Гермиона.

— Нет… — покачала головой Гарри. — Он так и остался лежать там, между двумя мирами. Но с того дня всё изменилось, всё! Я перестал носить очки и говорить со змеями. Я почувствовал какую-то свободу…

— Но самого момента смерти ты не видел? — настаивала Гермиона.

— Да нет же! Мы уходили, а он так и лежал. Там, между мирами. — махнул рукой Гарри.

— И он так и остался живым?

— Ну не могли же мы с Дамблдором ударить по нему Авадой, правда? — фыркнул Гарри.

— Жаль… — вздохнула Гермиона, выпив кофе. — Ты ладно, а Дамблдор мог бы.

— Ты становишься жесткой, однако! — посмотрел на нее внимательно Гарри.

— Ладно… А что тебе тогда сказал Дамблдор про Волдеморта? Гарри, это важно, постарайся вспомнить точно! — сказала Гермиона почти с мольбой.

— Дамблдор… Что мы не можем ему помочь… — потер лоб Гарри. — И что его знания отличались ужасающей неполнотой! Волдеморт не дал себе труда понять то, что не представляло для него ценности. О домовых эльфах, детских сказках, любви, верности и невинности Волдеморт не имеет ни малейшего понятия. Ни малейшего!

— Пожалуй… — задумчиво кивнула Гермиона.

— И еще, что все это обладает силой, превосходящей его собственную, — сказал Гарри.

— Он, видимо, был уверен, что все это ерунда на фоне мастерства. С планом и рациональностью не сравнится ничто… — размышляла вслух Гермиона.

— И еще, что в нас обоих течет кровь моей матери, и потому мы не можем убить друг друга… — вспоминал Поттер.

— Кстати, про дневник… ты ведь побывал в сознании Риддла тринадцатого июня? — сменила тему Гермиона.

— Да. Сорок третий год вроде, — ответил Гарри.

— В день рождения Альбуса?

— Ну да… Забавно! — фыркнул Гарри. — Тринадцатого июня сорок третьего года Риддл подставил Хагрида. А тринадцатого июня две тысячи шестого родился Ал!

— Как интересно! А как Хагрид относился к Алу в детстве? — Гермиона улыбнулась, хотя в ее улыбке было что-то наигранное.