Шахматный порядок
Шрифт:
— Я же тебе говорил, Ал в детстве боялся Хагрида! Почему — не знаю. Хагрид им и сласти приносил, и крутил их. Джим его за бороду дергал, а Ал чурался… Не любил Хагрида, вот и попал к змеям! — закончил Гарри.
Гермиона прищурилась, словно о чем-то размышляла.
— Иногда мне казалось, что Ал боится Хагрида, только за что — не знаю. — Задумчиво продолжал Гарри. — Я попытался выяснить это в детстве, проникнув в мысли Ала…
— Так… — оживилась Гермиона.
— Ну Ал есть Ал. Он не Джеймс и не Лил. Я попытался, когда мы гуляли, проникнуть в его мысли. Я сказал о Хагриде. Увидел сильный страх, а потом меня остановил зелёный
— А щит был зелёный? — уточнила Гермиона.
— Да, у него такая… Зелёная густая волна…
— Выходит… Ал инстинктивно не хотел, чтобы ты узнал о его отношении к Хагриду? — спросила Гермиона.
— Выходит так… — поморщился Гарри. — Наверное, понимал, что мы это не одобрим…
Гермиона взглянула на часы.
— Ой, Гарри, а ты не думал, что того младенца можно вернуть в наш мир?
— Вернуть? Но как? — изумился Поттер.
— Помнишь, на кладбище ваши палочки с Волдемортом скрестились? Ты говорил, что из неё стали выходить тени убитых! Priori Incantatem! — сказала Гермиона.
— Но это тени! — махнул рукой Гарри.
— Они были достаточно сильны, чтобы задержать Темного Лорда! — сухо сказала Гермиона, привстав со стула. — Прости, мне надо бежать…
— Да брось! — махнул рукой Гарри. — Они не додумаются до такого! Мозгов не хватит!
— Ты забываешь, что Штирнер мог додуматься до этого, — назидательно сказала Гермиона.
— Ладно, как успехи сыновей? — улыбнулся Гарри. — А то пишут, что все прекрасно.
— Джеймс опять бегал в Запретный лес! Просто ходячее наказание, — вздохнула Гермиона.
— Не грусти, он просто пошёл в деда! — засмеялся Гарри.
— Розга по нему хорошая плачет! И давно!
— Перестань. Он после того случая и так тебя боится, — фыркнул Поттер. — Надеюсь, — посмотрел он на подругу, — ты не намекаешь, что крестражем может быть Альбус?
— Нет… Нет… — задумчиво ответила Гермиона, поправляя на ходу воротник белого пальто.
* * *
Большой зал был уже украшен цветущими вербами; поговаривали, что в праздничное утро профессор Уизли украсит зал пасхальной символикой. Волшебный потолок все чаще показывал ярко-синее небо: настолько густое, что, казалось, лазурь улетела куда-то в бесконечную высь. Стены зала украшали вербы, да и в гостиных вербные букеты украшали столики. Эльфы старательно убрали школьный двор, от чего он приобрёл немного пустынный вид.
На пасхальные каникулы Альбус остался в Хогвартсе. Мальчик постепенно привыкал к тому, что у него за спиной шепчутся о его способностях говорить со змеями, но, возможно, это было и к лучшему. В своем колледже его стали больше уважать, а старшие слизеринцы считали это великолепным предлогом, чтобы попугать маленьких хаффлпаффцев.
Зато Бэддок уже не ссорился с Альбусом: более того, они стали приятелями. Как-то утром Бэддок шепотом извинился, что когда-то назвал Ала «грязнокровкой». Тот лишь коротко ответил «Проехали». Ал думал о том, что стоит почитать побольше о Слизерине, однако сейчас его интересовала больше всего тайна послания. Все остальное Ал решил отложить на потом.
Преподаватели задали кучу домашней работы, но Альбус сделал всё за одну ночь и у него было свободное время. Большинство учеников осталось в Хогвартсе, хотя Винсент поехал домой, что позволило Алу вздохнуть свободнее. С другой стороны, Кэт и Эрик оставались в Хогвартсе, что давало надежду провести
На третий день каникул Альбус осознал бесполезность своей затеи. Он просмотрел все книги по Защите от Темных Сил, какие только были в библиотеке, но так и не нашел то, что искал. Его единственной надеждой осталась Запретная секция. Сначала Ал хотел спросить разрешение у профессора Слагхорна, но быстро передумал, так как мастер зелий мог рассказать Гермионе. У Ала оставалась только одна возможность: проникнуть в библиотеку ночью. Запретная секция была не очень большой, Алу хватило бы и двух ночей, чтобы просмотреть все нужные книги. Загвоздка была в том, как попасть туда незамеченным.
В пасхальное утро Альбус пошел на завтрак и на выходе из подземелья столкнулся с большой совой. К ее лапе был привязан большой пакет. Ал присел на одно колено, отвязал его и погладил крылья птицы. Сова благодарно ухнула и улетела. Смутившись немного, Ал открыл пакет и сразу узнал знакомый почерк. Да… Почерк отца!
Используй с толком, как когда-то и я!
Заинтересованный Альбус еще раз прочитал письмо, затем приоткрыл обертку и увидел странную мерцающую ткань. Что это могло быть? Однако Альбус быстро закрыл коробку, потому что услышал шаги профессора Уизли.
— Вы получили новое послание, мистер Поттер? — спросила обеспокоено профессор.
— Нет, это от Кэт, — постарался соврать Ал как можно убедительнее.
— Хорошо, — профессор вздохнула с облегчением, хотя в ее взгляде еще сохранялась настороженность.
Большой зал был, между тем, уже украшен в пасхальном стиле. В воздухе летали красные яйца, а в центре завис наколдованный пасхальный пирог. (Есть его, впрочем, мало кому бы захотелось — все наколдованные продукты имели неприятный резиновый привкус). Небо было пасмурным с редкими синеватыми просветами. Ал обернулся и заметил Роберта, который с ненавистью смотрел на стол Слизерина. Алу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, над чем смеется Скорпиус Малфой.
— Негрилло, тебе какая Пасха, вот скажи? Тебе бы на пальму назад и банан жрать!
— «Homo troglodytes»… — прошептал Альбус. Он знал, что Малфой непременно воспользуется этой шуткой, и дальше последует новое веселое представление.
— Троглодит ты, негрилло… — притворно вздохнул Скорпиус. Все сидящие за столом слизеринцы, включая Альбуса, и даже многие гриффиндорцы прыснули от смеха.
— Раньше хоть грязнокровки белыми были… — вздохнул Малфой. — А теперь уже черная мразь пошла!
— Троглодит… — фыркнула хорошенькая гриффиндорка Марина Эйкин. — Тро-гло-дит! — повтора она нараспев.
— Мисс Эйкин, минус двадцать баллов с Гриффиндора, — немедленно вмешалась профессор Уизли. — И минус тридцать баллов со Слизерина. — её глаза гневно вспыхнули. — Я не потерплю подобных разговоров в этой школе.
Альбус пошел в спальню, захватив с собой пакет. За спиной он услышал свист Линдона и улыбнулся, когда профессор Уизли сняла ещё пять очков с Гриффиндора. Ал пронесся мимо Весты в свою гостиную, поскольку очень торопился проверить, что именно прислал ему отец. Он снова открыл коробку и из неё на кровать выпал серебристый плащ. Ал усмехнулся и набросил его себе на плечи, затем накинул капюшон и подошел к старому зеркалу. Он прекрасно знал, что стоит перед ним, но не увидел своего отражения.