Шахматный порядок
Шрифт:
— Анжелика? — быстро догадалась Кэт. — Вижу её частенько вместе и с Адой, и с близняшками, и с мальчишками.
— Конечно, они с детства дружат, — с видом знатока подтвердила Виктория. — Я живу недалеко от Адель и от Анжелики, мы соседки.
— При этом у Розье слава ещё и темных магов, уважающих странные практики и убивающих на дуэлях просто ради развлечения.
— Как-то маловероятно, — хмыкнул Альбус. — В чем конкретно эти практики состояли?
— Неизвестно, да и вообще в Британии не подтвердилось, Розье ведут себя куда приличнее некоторых англичан, устраивают приемы, на которых
— Эйвери, например, — прыснул Эрик.
— Ага. Даже Блэки считали их людьми достойными и приятными. Наличие у себя крови вил они не подтверждают, в отличие от Гринграссов, но и не отрицают, однако, все сходятся во мнении, что красота женщин Розье имеет мало общего с человеческой.
Альбус не сказал бы, что Анжел настоящая модель, место которой на подиуме — это, скорее, по части той же Адель Эйвери или Марины Эйкин, однако красота у нее, безусловно, была. Стройная, высокая, с точёными чертами лица, Анжел всегда сохраняла спокойствие, несмотря на какие-либо проблемы. Альбус считал, что так и нужно. Совсем не обязательно устраивать истерики или жаловаться — кому, в конце концов, они особо нужны? Но Роза, похоже, считала иначе…
— А кем приходился им тот Лимарус Розье, убивший Шеклболта? — спросил с интересом Альбус.
— Вроде он был кузеном Анжел. Но она видела его пару раз в жизни всего, — пожала плечами Вики.
— Негрилло замочили? — глумливо сказал Скорпиус. — Туда им, обезьянам, и дорога!
— Разве Шеклболты не индусы? — удивился Нотт.
— Какие индусы? Ниггеры! — фыркнул Скорпиус. — Нашлись честные люди, зарвавшегося ниггера на место поставили!
Слизеринцы прыснули. Альбус на всякий случай тоже изобразил улыбку. Наверное, это было нехорошо: дома о Кингсли Шеклболте говорили только с почтением. Но, во-первых, ради Шеклболта точно не стоило бы ссориться с друзьями, а, во-вторых, Малфой так забавно произносил слово «ниггер», что это невольно вызывало смех. Альбус знал, что Кингсли Шеклболт был убит адским огнем двадцать пятого апреля две тысячи третьего года молодым стажером министерства, которым оказался Лимарус Розье под обороткой. Лимарус погиб вместе с Шеклболтом, успев только крикнуть, что Темный Лорд скоро вернется. Тогда это назвали «убийством века», а Аврорат начал грандиозное расследование, которое правда завершилось ничем. С тех пор 25 апреля стало своеобразным праздником темных магов: каждый год они обязательно устраивали какую-то акцию в этот день.
— Я, кстати, прочитал, что шведский ученый и маг Карл Линней объединил негров и обезьян в один вид: «Homo troglodytes», — сказал под общий смех Альбус.
— У! У! У! — ответил Малфой, тряся рукой, словно в ней была палка. Альбус с интересом посмотрел на него: наверное, впервые Скорпиус не проявлял к нему враждебности, а вел себя так, словно Ал всегда был членом их компании.
— А что сказали бы твои домашние? — прищурилась Вики. За окном уже мелькали леса: поезд начинал приближаться к предгорьям.
— Ой, Роззи скривилась и заорала бы, что это расизм! — поморщился Альбус. — Это аморально… И что-то там еще…
Скорпиус скорчил рожицу, показывая рвоту. Эрик неожиданно звонко рассмеялся.
— Чего смешного? — посмотрела на друга Кэт.
—
— В двадцать первом веке? — опешила Виктория.
— А представь… — смеялся Эрик. — Опять плантаторы будут курить толстые сигары… Опять картонные негры будут носить туда-сюда сахарный тростник…
— И опять у магглов будут винтовки «Кайзер Вильгельм», — расхохотался Альбус. — И опять какой-то Дон Альфонсо или Дон Антонио будет продавать хлопок через долину Рио-де-Ла Плата! Опять Парагвайская война с Лопесом!
— Это где такая река? — удивилась Кэт.
— В Уругвае, девочка моя, в Уругвае и Парагвае! — весело ответил Альбус. — И мачо в сомбреро пляшут с кнутами!
— Зато обезьяны не лезут куда не надо! — скривился Скорпиус. Поезд лихо завернул на повороте, и Ал заметил, как за окном мелькнули заметенные инеем деревья.
— Тогда уж в Кампус Дигойта Казус какой-нибудь, — улыбнулся Альбус.
— И мачо в сомбреро лихо пляшут! — засмеялся Эрик. — «Coimbra, ciudade divina,
Deja que mi amor te cante…»
— Ага… — подтвердил Поттер. — И парагвайская конница в красных мундирах несется вдоль реки Умайты.
— А мачо все пляшут Фадиньо! — продолжал весело Нотт. — «Cuando lo canto Tan solo para ti es». Расизм…
Друзья переглянулись и снова прыснули. На радостях Поттер не заметил, как в купе вошла Моника Селвин и присела на соседней полке.
— Латинская Америка должна знать своих героев! — весело вставила Моника.
— Ладно вам, любители Латинской Америки, — махнула рукой Вики. — Расскажите лучше, кто что делал на каникулах.
Вопрос пришелся как нельзя кстати: к купе подъехала тележка со сладостями. Накупив бобов и шоколадных лягушек, ребята плавно перешли к обсуждению каникул.
— Ты-то как провел Рождество? — сверкнул очками Альбус?
— Я — прекрасно! — откинулся Эрик. — Две недели отдыха, читай книги, какие хочешь, броди по лесу. Даже с отцом поохотиться на лис из арбалетов сходили! Первый раз в жизни взял, клянусь.
— Тоже мне, сельский эсквайр времен Великого восстания! — засмеялась Кэт. — Не хватает только буйства стародавних пиров.
Кэт тоже отдохнула весьма хорошо и даже съездила с родителями к родственникам из Америки. Вытянув ноги, Альбус пытался понять как мама и папа возвращались в Хогвартс после каникул в купе, наполненном гриффиндорцами. Рядом все «кошки», и ругают их, слизеринцев. Интересно, о чем гриффиндорцы говорят между собой? «Наверное, о квиддиче или о чем-то очень тупом, — подумал Поттер. — Нет… Не получается представить…»
Потом Скорпиус в очередной раз начал хвастаться и привлекать внимание Кэт. Та, к радости Альбуса не выглядела слишком заинтересованной им, хотя улыбалась, радуясь вниманию к собственной персоне. Альбус, однако, понимал, что как человек Скорпиус нисколько ее не притягивал. Кэтрин пыталась вести себя с ним, как капризная дама со слугой, хотя Малфой («по собственной глупости», — подумал Альбус) этого словно не замечал.
— Гриффиндор — чокнутые, — вдруг раздраженно заметила Моника, посмотрев на обитую тонкими рейками дверь.