Шахматный порядок
Шрифт:
Слизеринец вдруг почувствовал себя отрезанным от всего мира, стало как-то страшно… И хотелось закричать. Он больше никогда не услышит ехидных реплик матери, не порадуется ее оптимизму. Да даже после того, как он поступил на «змеиный факультет», мама любила его и волновалась. Медленно кивнув, мальчик развернулся и пошел… сам не зная куда.
— Альбус? — вдруг услышал он голос Гермионы. Только сейчас он осознал, что вышел в стеклянную галерею.
— Да?
— Я понимаю ваше состояние, — в карих глазах миссис Уизли стоял холод. — Но миссис Поттер…
— Её зовут Джинни! —
— Она все равно долго бы не прожила, — положила Гермиона руку ему на плечо. — У нее развилась маггловская болезнь, называемая рак почек, не так ли? Так или иначе, к тому времени, когда она обратилась в больницу Святого Мунго, чтобы получить волшебную помощь, всё зашло слишком далеко. Она…
— Я знал это, — пробормотал Ал, приложив ладони к вискам — Я знал, что она больна, я… — его взгляд стал безжизненным.
— Мне жаль, — закончила она, — Я не знаю, чем бы я могла бы помочь вам, Альбус.
Ал не слышал этого. Он спрашивал себя, почему вселенная не рушится со смертью мамы, но ничего не происходило. И именно это, пожалуй, было сейчас удивительнее всего.
— Вы свободны на сегодня — сообщила профессор Уизли, — я передам, чтобы другие преподаватели передали домашнее задание через ваших друзей.
«Хоть бы сейчас началась война! Очень большая война!» — с надеждой подумал Альбус, словно надеясь, что война каким-то образом вернет маму. Или потому, чтобы его маленькое горе утонуло в каком-то большом. Как говорилось в одной книге, одному умирать страшно, всем вместе — нет. Глупости.
— Идите в свою гостиную, Ал. Я должна поговорить с директором МакГонагалл.
Ал ушёл, не сказав ни слова. Он едва заметил, что ноги идут сами собой. Он ничего не понимал. Он спустился по лестнице, пока не дошел до гостиной Слизерина. Остановившись возле стены с подтеком, он произнес пароль. Стена со скрипом раздвинулась в арочный проем, и Ал вошел в сумрачную гостиную, освещенную тусклым салатовым светом.
Он пошел по пустой гостиной, и его шаги гулко откликнулись эхом. Ал не заметил этого. Он плюхнулся в темно-зеленое кресло и взял учебник по «Травоведению». Он начал читать, но видел перед собой только слова, не понимая их смысла. Все было бессмысленно…
* * *
Он не заметил, когда очнулся. Альбус осмотрелся и с удивлением заметил, что открытая книга всё ещё лежала у него на коленях. Он оглянулся, задаваясь вопросом, как он здесь очутился. И тогда он вспомнил. Шок сменился ощущением ужасной пустоты. Только сейчас он по настоящему понял, что мама ушла навсегда, и он никогда не увидит её снова. «Нет-нет, это не могло быть правдой», — подумал он.
Его отвлекли шаги. Альбус с удивлением заметил, что в гостиную стали возвращаться его однокурсники. Он оглянулся на вошедших, но так и не понял, что произошло. Камин, обложенный малахитом, ярко пылал. Ал смотрел в яркое пламя, словно ища маму. Но ее не было. Вместо нее к нему подбежали Эрик и Кэт.
— Где ты был? — требовательно спросила Кэт. — Ты пропустил все уроки!
— Меня освободили на сегодня, — сказал Ал, закрыв книгу. Он объяснил друзьям, что
— Мне действительно жаль… — сказал медленно Эрик. Кэт кивнула. Сейчас было слишком очевидно, что говорить высокопарные глупости типа «не плачь» — бессмысленно.
Ал не ответил, а ушел в спальню. Он чувствовал себя настолько несчастным, что не верил ни во что. Он встал перед зеркалом. «Это ошибка, — подумал он, — это ошибка». Директор МакГонагалл ошиблась: умер какой-то другой человек. Нет, мама не умерла. Такие люди, как она, просто не могут умереть.
Внезапно зеркало заговорило. Ал испугался: на мгновение он снова увидел изможденное лицо с красными глазами. Но это был всего лишь Дух зеркала. Он задернул балдахин с черной змеей и упал на кровать, даже не надев пижаму. Все было бессмысленно.
* * *
Сердце что-то сдавило, а ноги не слушались. Выйдя из камина, Альбус медленно спустился вниз по лестнице, где на него налетела Лили. Она была уже в черном траурном платье, а непокорные рыжие волосы разметались вокруг плеч. Ал почему-то поймал себя на мысли, что сестра не до конца понимает суть произошедшего. Ал хотел обнять ее, но сестра вывернулась: все-таки слизеринец в их доме был неприкасаемым.
— Я… — дрожащим голосом начала она — Я… не могу поверить, что мамы больше нет!
Альбус провел рукой по рыжим волосам сестры, чувствуя в самом себе новое опустошение. За окном пошел обложной осенний дождь, гулко барабаня по окнам. Ал отправился домой в с разрешения профессора МакГонагалл, воспользовавшись летучим порохом в ее кабинете. Родственники уже собирались в столовой. «Почему в столовой?» — механически спросил себя Альбус, словно это имело какое-то значение. Хьюго и Роза жались к едва сдерживающей слезы Гермионе, а Рон занял кресло, закрыв лицо руками. Гарри смотрел на догорающий камин и лицо его было бесстрастным. «Ни за что не заплачу перед ними!» — подумал Ал.
— Из-за меня она умерла, — тихо произнес Гарри. — Если бы не я, Джинни осталась бы жива.
— Если бы не ты, не произошло бы восстание гоблинов, — язвительно проговорила Гермиона. — Не вини себя, Гарри, ты здесь ни при чем.
— Думаешь, все это просто так? — раздраженно поинтересовался Поттер, обернувшись к подруге. — Что смерть Джинни — случайность?
— А что ты мог сделать? — развела руками собеседница. —Гарри, и ты не должен предъявлять к себе каких-либо претензий.
— Гарри, надо найти все нужные документы, — сказала Гермиона.
— Они у Молли, — равнодушно ответил Гарри.
— Всё равно, посмотри шкаф. Нет ли каких подвохов насчет завещания?
Гарри со вздохом встал и подошел к старому серванту. Затем осторожно достал палочку и прошептал «Alohomora».
Альбус, подслушавший их разговор, тихонько вошел в свою комнату. Все стеклянные вещи были уже завешены белыми простынями, что создавало ощущение, будто покойница находится дома. На столе лежал огарок свечи, а рядом книга про магию Средних веков. Ал повертел ее в руках… Ах, да, это же он сам читал ее перед отъездом… Не зная, что делать, Ал наугад открыл страницу: