Шахматный порядок
Шрифт:
Впервые после смерти матери Альбус почувствовал что-то похожее на интерес к жизни. Оттолкнувшись от земли, мальчик взлетел, ощутив странное чувство легкости. Сделав несколько кругом вокруг замка и полюбовавшись Запретным Лесом, Альбус вернулся, глядя на едва пробивавшееся сквозь тучи тусклое зимнее солнце.
Моника парила в небесах уверенно и легко. Казалось, метла была абсолютно лишней. Но иногда она схватывала древко крепче — видимо, чуть волновалась.
— Не бойся, смелее, — улыбнулся Альбус. — Мётлы чувствуют, если их боятся…
—
Тусклое зимнее солнце едва выглянуло сквозь снеговые тучи. Черная пелена с рваными просветами казалась бесконечной. Альбус спросил, не боится ли его спутница Запретного леса.
— Пока не знаю, стоит ли бояться, потому что никогда там не была, — хлопнула ресницами Мон. — А ты?
— Я подумал: а не приземлиться ли на опушке? Ну хоть на минутку… — от морозного ветра Альбус слегка раскраснелся.
— Можно, конечно! Почему бы и нет? — мягко отозвалась Моника и быстро направила метлу вниз.
— Тогда за мной! — воскликнул Альбус.
Развернувшись над зубцами правой башни, он стремительно помчался наискосок в сторону Черного озера. Моника с легким страхом держало древко метлы. Альбус механически показал ей, как нужно поворачивать его.
— Ты, кстати, тоже не поехала домой, смотрю? — мягко спросил Ал.
— Да, а почему ты не вернулся? — спросила Моника. Сейчас они мчались над Черным озером, делая кольцо перед посадкой.
— Отец уехал в командировку. А остальные мне не рады, — пожал плечами Альбус.
— А у меня наоборот: отца нет, только мать. С войны… — спокойно сказала Моника.
Альбуса чуть перекосило. Сколько же зла всё-таки принесло в мир семейство Уизли!
— Похоже, ничего еще не кончилось: судя по бродящим повсюду дементорам и постоянным жертвам началась война. Вряд ли желания обыкновенных школьников особенно что-то изменят, но не хотелось бы очередного побоища. Спасибо большое за прогулку, всегда хотела с тобой дружить.
Альбус мягко улыбнулся. Все же Моника — неплохая и милая девочка, просто чуть рассеянная.
— А ведь дементоров так и не загнали назад… — пробормотал Альбус. — Боюсь, Штирнер может использовать их как свои штурмовые отряды.
— Или Александрина. Хотя как знать — может они вообще союзники. Вот кому, кому пришло в голову выпустить дементоров? Для преступников это самая лучшая награда — какой труд сбежать и вернуться за старое? Кроме того это невероятно опасные существа: сколько невинных жертв они прибавят?
— Говорят, что в Министерстве решили, мол, негуманно будет контролировать заключенных дементорами, — пояснил Альбус.
— Тюрьма и в Африке тюрьма, а не курорт, — грустно вздохнула Моника, — Это, конечно, очень жестоко, но при свободе дементоров еще хуже: страдают многие невинные.
— Нужен способ, который устроил бы всех. И дементоров необходимо держать под контролем, чтобы невинных не трогали, и заключенным нужны условия хоть и строгие, но более спокойные. Но это, видимо, утопия, —
— Все думали, что дементоры будут жить в каком-то особом месте, типа Запретного леса…
Вспомнив о смерти Мари-Виктуар, Альбус поймал себя на мысли, что он не знает, куда пропал Тедди Люпин. В последние пару месяцев о нем не было слышно ни слова. «Наверное, на задании», — подумал рассеянно Ал.
— Они не могли не выбраться, если учесть, чем дементоры питаются. Это невозможно.
Незаметно для себя Альбус приземлился на заснеженной поляне. Снег присыпал листву и только кое-где через заносы поглядывали высокие стебли травы.
— Интересно, а какая у тебя любимая фигура в шахматах? — спросила Моника, когда ребята шли на ужин. — У меня ферзь. Она может ходить как угодно — как пешка, как ладья, как слон… Только прыгать через вражеские фигуры не умеет.
— Хороший выбор — фигура могучая, — улыбнулся в ответ Альбус. — У меня конь. Только представь, сколько полей он может держать под напряжением одним единственным ходом.
Предвечерний солнечный лучик озарил вершину огромной ели, мерно спавшей под толстой белой ризой.
— Напоминает какого-то очень могущественного умного волшебника. Ладья как наши гриффиндорцы — идёт напролом, без всякой хитрости. Ещё всегда был интересен король — беспомощный, но вся игра на его защите построена.
— Не забывай, что в конце король самая сильная фигура, — поучительно добавил Альбус, подняв тонкий палец.
— Я и говорю: беспомощный, но необходимый. Слон хитрюга — вот не идёт прямо, как другие, нужно обязательно по диагонали и только по диагонали.
Ужин первого дня оказался в самом деле праздничным. Из-за того, что учеников было так мало, они все сидели вместе с преподавателями за главным столом. Альбус с удовольствием придвинул горшочек с жаркое. Слушая рассказы профессора Слагхорна о старых временах, мальчик ловил себя на мысли, что ему ужасно хочется оставаться здесь каждые каникулы. Ему нравились горящие свечи, запах хвои, а еще больше — отсутствие рядом докучных Джеймса или близняшек, которые наверняка сотворили бы какую-нибудь проказу иди пакость. В глубине души он надеялся, что Гермиона забыла об их разговоре, однако тетка сразу напомнила ему об этом взглядом.
— Альбус, вы готовы? — спросила она, едва закончился ужин.
— Да, мэм… — ответил он с легким вздохом.
— Прекрасно. Тогда следуйте за мной.
В улыбке декана Гриффиндора была что-то натянутое, но Альбус безропотно пошел за ней. Вопреки ожиданиям Ала они пошли не в какой-то хитрый проход, а в коридор на втором. После нескольких минут ходьбы они вышли к двери, которую Альбус никогда раньше не видел. Профессор трансфигурации остановилась перед ней.
— Действительно ли ты готовы? — мягко спросила Гермиона, словно они были дома. — Хорошо. Теперь, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что ты будешь говорить мне только правду обо всем, что увидишь. Обещаешь?