Шахматный порядок
Шрифт:
— В дорогом костюме и любящего сладенькое, — продолжала язвить теща.
Роза, между тем, оторвалась от тарелки и с ненавистью посмотрела на Альбуса.
— Это ты сгубил тётю Джинни! Ненавижу, рептилия, — прошипела она.
— Это крайность, — протянула Роксана с ноткой удивления. — Он её не убивал.
— Убивал! Из-за него, змея, у неё стресс был и рак обострился. Не-на-ви-жу! Змеи! — стукнула она вилкой.
— Но это не равноценно смерти! Ты же родителей слышала, она от рака умерла, — сказала Рокси. — А в Хогвартсе творится, на Слизерине в
— А ты как был мразью, так ею и останешься, змеёныш! , — холодно проговорил Джеймс.
— Потому что змеёныш до рака тётю Джинни довёл! Змеёныш! — вспыхнула Роза.
Альбус прикусил губу, не зная, на что решиться. Розе и Джеймсу, конечно, нельзя было спускать с рук их наглую выходку, но ради матери не хотелось затевать ссору прямо здесь. Он ограничился тем, что впился в кузину ненавидящем взглядом. Смотреть на Джеймса он считал ниже своего достоинства.
— Рак у нее на тот момент уже был, — хлопнула пушистыми ресницами чуть растеряннная Роксана. — Отчасти виноваты многие…
— Может, ее отравили Пожиратели? Твари неугомонные, — скривился Джим.
— Что? — сверкнула глазами Роза, посмотрев на Роксану. — Ты защищаешь змея? Змеёныша?
— Погоди! Я пытаюсь понять причину. Есть же в смерти тети Джинни виноватые, так? Хочу разобраться. Какая-то система, которая может принести вред, мягко говоря.
— Вот он! Довёл ее! — ткнул пальцем Джеймс в брата.
— Вот что! — Альбус встал и нервно дёрнул лицом. — Давайте сразу договоримся. Вы не испытываете желания видеть меня, а я вас. Предлагаю договориться. Я не говорю с вами, вы со мной. Ходим на каникулах мимо друг друга и не говорим ни слова. Меня такой формат вполне устраивает.
— Тогда можешь вообще с нами не жить, змеёныш! — фыркнула Роза.
— А ты вообще не член нашей семьи, — глаза Альбуса неожиданно вспыхнули красным цветом.
Альбус вовремя прикусил язык, потому что само собой чуть не вырвалось «тупая полукровка».
— Как это — не член семьи? Дочь Рональда Уизли, нет? Не бесись, — вставила Рокси.
— Давайте не ссориться слишком сильно, враги этого и хотят. Общество потеряет доверие к Гарри Поттеру в итоге… Это возможно, к сожалению. Смотри, — пояснила она, увидев удивлённое лицо Джима, — Сначала дементоры летают и есть жертвы, потом тетя Джинни умирает, война начинается… Поттер не остановил, действий нет. По крайней мере, так будут думать.
— Вообще-то она не Поттер, — лицо Альбуса перекосила гримаса ненависти.
— Дочь брата твоей матери. Значит, член семьи! Общество, говорю, запутается и перестанет верить нашей стороне в итоге, ибо не получает действий, защиты — по крайней мере так хотят враги, — пожала плечами Рокси. — Давайте хотя бы не ссориться ещё сильнее… Если Альбусу так уж с нами плохо, видите ли, я не держу!
— Альбусу? — вскинул брови Ал. — Знаешь, не я обвинял вас в смерти матери. На секундочку.
— Так и я не говорила, что ты виновник. А вдруг ее отравили? Какая-то система есть — раз. Это не последнее зло — два. Вроде и цели разобрала.
— Винить
— Тогда неплохо бы некоторым, — Альбус выделил эти слова с ядом, — хотя бы извиниться за такие пассажи!
— Я ничего вообще не говорила, — заревела Лили.
— Я не говорила, что главный виновник — это ты. Ее явно не студенты убивали… Просто попросила быть осторожнее и поменьше всех слушать, вот и всё, — пожала плечами Рокси. — Нам бы всем лучше подумать о тете Джинни, чем орать.
— Я отомщу. Отомщу за тётю Джинни, — раздался с другого конца голос Тедди Люпина. Альбус дернул головой и только сейчас понял: у взрослых шел свой разговор. — Хотя бы потому, что она умерла, а Пожиратели живут и здравствуют. И за Виктуар, — тихо добавил он.
* * *
Вот уже целый месяц Альбус чувствовал себя хуже некуда. Когда он снова приступил к занятиям, он учился старательно, как никогда, но стал реже отвечать на уроках. Почти все время он выглядел потерянным и избегал общения с остальными насколько это было возможно. К середине ноября он совершенно погрузился в учебу. Ежедневно он изучал кучу дополнительной литературы по каждому предмету, так что на уроках неизменно получал только высшие баллы.
Некоторые вроде Малфоя считали, что он зазнался, но на самом деле он учился, чтобы заглушить боль. Если Ал не сидел, уткнувшись в книгу, он был подавлен. Он никогда не говорил о своих чувствах, но его печаль была настолько очевидна, что бесполезно было ее скрывать. Друзья — Эрик и Кэт — прощали ему эту молчаливость, но считали, что в компании с ним стало скучно. Он никогда не говорил о своих чувствах, но его печаль была настолько очевидна, что бесполезно было ее скрывать. Гораздо больше внимания Ал стал уделять призракам. Фактически он видел гораздо больше привидений, чем кто-либо. В свободное время он чаще всего любил поболтать с ним, гуляя в районе Астрономической башни.
Альбус заметил, что Адель Эйвери сочувствовала ему. Она нередко одергивала Малфоя если тот приставал к Альбусу и могла снять баллы, что для нее было редкостью, Ада всегда давала шанс и надеялась на самостоятельное исправление. Эйвери нередко пыталась поговорить с Альбусом, облегчить теплыми фразами.
— Я понимаю твое горе, это непоправимая трагедия, — тихо проговаривала она. — Но нужно стараться отойти и жить дальше, возвращаться к обществу. Понимаю, что нелегко — я всегда постараюсь тебе помочь.
Только в начале декабря Ал впервые вздохнул с облегчением. Он наконец начал общаться с остальными к всеобщему облегчению, и уже не с таким рьяным усердием стал относиться к учебе. Он по-прежнему получал самые высокие оценки по всем предметам, по-прежнему учил больше, чем задавали, но теперь он мог заниматься и другими делами. Он снова почувствовал вкус к школьной жизни, начал улыбаться, однако, его друзья заметили, что он всё же оставался немного отчуждённым и старался больше не упоминать о матери.