Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов
Шрифт:
— Увидим.
Он вышел из квартиры и спустился по лестнице.
Когда он пришел домой, звонил телефон. Оставив дверь открытой, с ключом в замке, он прошел через темную холодную гостиную и нащупал аппарат на столе у дивана.
— Да, — поднял он трубку, свалив на пол, куда–то в темноту, пепельницу.
— Это я, — услышал он плачущий голос Пэт. Слова ее он едва разбирал. — Прости, Джим. Я не знаю, что мне делать. Мне так жаль.
Смягчаясь, он сказал:
— Не горюй. Все как–нибудь уладится.
— Лучше бы мы к ним не ходили. Я не думала, что вот
— Ты не виновата.
Это он был виноват.
— Они оба такие милые, — сказала Пэт.
Она сморкалась и явно вытирала глаза.
— Ложись–ка спать, — посоветовал Джим. — Поспи немного. Тебе завтра на работу.
— Ты меня простишь?
— Слушай, перестань.
— Простишь?
— Ну конечно.
— Хочу, чтобы мы поладили, — сказала она. — Как скверно. Как ты думаешь, что теперь будет? Рейчел выйдет на охоту за мной? Как ты думаешь, она будет меня преследовать?
— Ложись спать, — повторил он.
— Ты, наверное, не захочешь сейчас снова прийти ко мне. Хотя бы ненадолго.
Не могу, — сказал он. — Полиция забрала мою машину.
— Я… могла бы за тобой приехать.
— Ложись спать, — снова повторил он. — Увидимся через день–другой. Я позвоню.
— А если бы я ей сегодня позвонила — уже очень поздно?
— На твоем месте, — сказал он, — я бы держался от них подальше.
— Ладно, — согласилась она.
Он повесил трубку, деревянной походкой прошагал в ванную и открыл воду, чтобы принять душ.
Глава 11
Боб Посин, поддерживавший тесные связи со множеством клиентов, встретился с Хью Коллинзом, состоятельным и именитым сан–францискским оптиком, чтобы вместе отобедать.
— Хью, старина! — приветствовал он партнера, протягивая через стол руку.
На лице Коллинза, лысеющего мужчины среднего возраста, играла кривая улыбочка преуспевающего бизнесмена. Радиостанция «КОИФ» давала его рекламу уже три года — ежечасные ролики до и после сводки новостей. Кабинеты доктора Х. Л. Коллинза располагались на Маркет–стрит [71] , в Окленде [72] и к югу от Сан–Франциско, в Сан–Хосе [73] . Он был ценнейшим клиентом.
71
Маркет–стрит— главная улица Сан–Франциско.
72
Окленд— город на западе штата Калифорний, расположен напротив Сан–Франциско на восточном берегу залива Сан–Франциско. Здесь находятся международный аэропорт, правления многих крупных фирм, несколько колледжей, рядом Калифорнийский университет в Беркли. Известен второй в США по численности общиной художников (после нью–йоркской Гринвич–Виллидж).
73
Сан–Хосе—
— Хорошо выглядишь, — сказал Посин.
— Да и ты, Боб, неплохо, — ответил Коллинз.
— Как глазной бизнес?
— Не жалуюсь.
— Все очками торгуешь?
— Да еще как.
Принесли запеченные стейки из лососины. Партнеры приступили к еде. Ближе к концу обеда Хью Коллинз объяснил, зачем хотел встретиться.
— Ты, наверное, слышал про наш конгресс.
— А, да–да, как же, — подхватил Посин. — Что, все оптики Северной Америки съезжаются?
— Только с Запада, — сказал Коллинз.
— Важное событие, — заметил Посин.
— Довольно–таки важное. Проводим в отеле «Сент–Фрэнсис».
— На этой неделе начинается, да?
У Посина было самое туманное представление о такого рода мероприятиях.
— На следующей, — сказал Коллинз. — А я возглавляю комитет по культурной программе.
— Угу, — кивнул Посин.
— Вот, глянь, — Коллинз наклонился к нему, — хочу показать тебе — это я для ребят взял. Не для всех — только для своих, понимаешь? Для внутреннего круга.
Он сунул Посину из–под стола плоскую, похожую на диск шкатулку.
— Что это? — спросил Посин, осторожно взяв ее и заподозрив подвох.
— Давай–давай, открывай.
— И что будет? Оно выпрыгнет?
Знал он эти их штучки для конференций.
— Да нет, открой, глянь.
Открыв шкатулку, Посин увидел ярко раскрашенную порнографическую безделушку из крепкой пластмассы. Раньше такие делали в Мексике из обычных кухонных спичек с красным фосфором. Во время Второй мировой он стоял с войсками в Эль–Пасо и ездил за такими игрушками в Хуарес, на чем неплохо зарабатывал. Поразительно было снова увидеть такую штуковину через столько лет.
Эта была сделана качественнее. Он попробовал, как она работает — там было всего две позы: подготовка и сам акт.
— Ну как? — спросил Коллинз.
— Здорово, — ответил Посин, закрывая коробочку с безделушкой.
— Должна пойти на ура.
— Конечно, пойдет, — сказал Посин.
Складывая и разворачивая салфетку, Хью Коллинз произнес:
— Правда, этого им ненадолго хватит.
— Это их отвлечет, — сказал Посин, — чтоб девчонок на Маркет–стрит за юбки не хватали.
Тут лицо оптика приняло странное, напряженное выражение.
— Послушай, — хрипло сказал он.
— Да, Хью.
— Ты радиостанцией заведуешь… Наверно, с артистами часто встречаешься? С певцами там, танцорами?
— А как же.
— Не мог бы придумать что–нибудь? Ну, для нашей культурной программы.
Посин сыронизировал:
— Хотите, чтоб какой–нибудь паренек спел вам народные песни?
— Нет, — потея, выдавил Коллинз. — Нам бы, ну… девчушку, чтоб повеселиться по–хорошему.