Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов
Шрифт:
— Господи! — закричал он. — Не собираюсь я пускать этого типа к себе в магазин. Магазин мой, и не нужен мне никакой партнер. Лиз права.
— Интересно, — с горечью произнесла Вирджиния. — Ее мнение для тебя, значит, важнее моего. С чего это вдруг?
— Потому что она права.
— Только поэтому? Знаешь, я, наконец, поняла, кого мне напоминает Лиз. В больших супермаркетах, куда мы ходим по субботам, стоит в проходе толстенькая веселушка с подносом крекеров и каким–нибудь новым сортом сыра — в желтой форме с поясом, знаешь, да? И когда идешь мимо с тележкой, выкрикивает веселеньким таким, жизнерадостным голоском: «Голубчик, угощайтесь, попробуйте наш новый плавленый сыр чеддер
— Пойду–ка я лучше поработаю, — сказал Роджер.
— Постой. — Вирджинии не хотелось, чтобы он уходил. — Извини. Я не то сказала. — И тут же не удержалась и спросила: — Что ты в ней такого нашел? Чем она тебя покорила? Женскими прелестями своими отвратными? Интересно было бы узнать. Скажи.
— Иди к черту, — сказал он.
— И еще я не понимаю, — не удержалась она, — каким образом с этой бабой мог связаться такой человек, как Чик Боннер.
Входная дверь закрылась. Вирджиния тут же вскочила и побежала к выходу. Ну вот, высказалась, пробормотала она и открыла дверь. Роджер, сгорбившись, стоял на крыльце, засунув руки в карманы.
— Прости, — сказала она, подошла к нему и обняла. — Не уходи в магазин. Я больше ничего не буду говорить. Давай что–нибудь придумаем — погуляем, в каком–нибудь клубе посидим. Музыку послушаем.
— Нет, — отказался он. — Я устал. — Но все–таки вернулся вместе с ней в дом. — Не хочу сейчас об этом говорить.
— Может, это я из–за того, что по Греггу скучаю, — сказала она.
— А эти твои танцы что, не помогают?
Она снова почувствовала прилив гнева. Но промолчала. К злости примешивался страх. Что–то я не понимаю, подумала она. Что это? Что происходит?
Может, он что–то скрывает от меня.
И тут ей пришла в голову мысль: «А может, он уже готов влюбиться в нее?»
Но она же такая дура. Как ее еще назвать? Круглая дура.
Комедиантка. В шляпе с обвисшими полями и трезубцем — или что там носили шуты? Крошка Лиз Боннер, от нее все со смеху покатываются.
Но — она вспомнила небьющуюся пластинку фирмы «Декка», «Пузатого Тубу» [166] в исполнении Дэнни Кея, которую бережно хранил Грегг, — в конце концов, потешный музыкальный инструмент одержал победу.
На следующий вечер, в среду, придя домой, Роджер сказал:
— Я только поесть успею, и снова надо будет вернуться на работу.
— Хорошо.
Вирджиния ждала этого.
За ужином он почти ничего не ел.
— Неприятности? — спросила она, и ей хотелось, чтобы он что–нибудь сказал, поделился. — Давай я с тобой пойду. Может, помогу чем. Или просто компанию составлю.
166
…она вспомнила небьющуюся пластинку фирмы «Декка», «Пузатого Тубу»… — В 1941 г., после исполнения музыкальной пьесы Пола Трипа (Paul Trip) и Джорджа Клейсинджера (George Kleinsinger), Трип и Клейсинджер поблагодарили музыкантов, в том числе исполнявшего партию тубы, который сказал: «Знаете, тубы тоже умеют петь». В тот же вечер Пол Трип написал историю о том, как туба находит свою мелодию, а позже вместе с Джорджем Клейсинджером они переложили эту историю на музыку. После окончания Второй мировой войны музыкальная история «Тубы Табби» («Пузатого Тубы») стала всемирным хитом. В 1947 г. был снят мультфильм «Туба Табби» — рассказ о тубе в оркестре, инструменте, который хотел играть «мелодию», а не просто «умпс–ин» далеко на заднем плане. С помощью гениальной лягушки Табби учится мелодии и потом сам учит этой мелодии весь оркестр.
—
— Какая–нибудь тяжелая работа?
— Да, кое–что. Несколько коробок перекидать надо. Перенести телевизоры наверх.
— Ты там осторожнее.
Надев пальто, он с ключом от машины в руке направился к выходу. Что–то показалось Вирджинии странным, когда он проходил мимо. От него необычно хорошо пахло. Остановив его, она потянулась к нему.
— Что такое? — сказал он, отступив.
Запах лосьона после бритья, поняла она. Значит, побрился.
— Может, к будущим клиентам заехать придется, — объяснил он. — Сегодня парочка в магазин заходила, оставили свои координаты. Может, завезу им телевизор.
— А, — сказала она.
Он, бывало, так поступал. Ну, конечно, это возможно.
— Значит, когда я позвоню в магазин, тебя там может не оказаться.
— Нуда.
— Можно я буду называть тебя «Малыш Пикколо»?
Он насторожился.
— Что это такое? С чего это?
— Это друг Пузатого Тубы, — сказала она. — С пластинки.
Некоторое время он раздумывал над тем, что она сказала, потом понял и очень выразительно посмотрел на нее. Трудно было догадаться, что именно выражает его лицо. Но она знала, что он чувствует.
— А иди ты! — сказал он. — Иди к черту!
Повернувшись к ней спиной, он пошел по дорожке к машине.
Не нужно было этого говорить, подумала она. Зачем я это сказала? Что со мной происходит?
Всю дорогу, до самого магазина, у Роджера тряслись руки, поток машин расплывался в глазах. Он доехал на автопилоте, припарковался на свободном месте и пошел по тротуару к погруженному в темноту закрытому магазину.
«Уйду от нее, — решил он. — Не вернусь больше к ней».
Он открыл дверь, вошел и заперся изнутри, оставив ключ в замке.
— Господи, — вздохнул он.
Голова была готова лопнуть, изнутри страшно давило. Он спустился в туалет, ополоснул лицо холодной водой.
Учуяла, значит, лосьон после бритья, черт бы его побрал. Это было даже немного забавно.
«Что же делать? — думал он. — Сейчас все прекратить, пока она не заметила что–нибудь еще? Что–нибудь, от чего уже не отвертишься».
Наверху зазвонил телефон. Сюда звук едва доходил, и если бы не привычка, он совсем бы его не услышал.
Его часы показывали семь. Еще рано. Даже если бы он бросился вверх по ступенькам, то вряд ли успел бы. И он еще сбрызнул лицо водой, вытерся и неторопливо поднялся на основной этаж. К тому времени телефон смолк.
Роджер сидел в кабинете за столом, курил и раздумывал. Что, если Чик придет домой? Что, если Вирджиния возьмет такси и приедет сюда? Что, если она поедет туда?
Но в любом случае, думал он, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, когда ни Чик, ни Вирджиния не приедут вдруг домой, и не явятся сюда, и не наймут частного соглядатая и так далее, у него все равно остается неразрешимый, безнадежный вопрос. Он до сих пор не знает, насколько глубоко его чувство к Лиз, как далеко готов он пойти. Потому что кончиться все должно было очень серьезно, а именно: бракоразводным процессом или двумя, а потом, после года промежуточных постановлений, вступлением в новый брак. С Лиз Боннер. Тогда она уже будет Лиз Линдал. А как же дети? Кто из них будет жить с ними? Ее мальчики, пожалуй, останутся с ней. Или нет. Нет, если на развод подаст Чик, то нет — если их разведут по причине супружеской неверности. А Вирджиния ни за что не отдаст Грегга. Так что в лучшем случае он окажется вместе с Лиз и ее двумя сыновьями. Его лишат Грегга, и может оказаться, что Джерри и Уолтер, даже вместе с Лиз, не заменят его.