Шаманы крови и костей
Шрифт:
– Я пришлю лекаря, чтобы осмотрел тебя, - как можно спокойнее и почти с улыбой, ответила Катарина на слова девчонки.
– Дитя - большая и тяжкая ноша, и тебе стоит быть очень осторожной, чтобы не потерять его. А еще - держать рот на замке.
– Таремка подошла к племяннику и погладила его по волосам. Более всего на свете ей хотелось оттаскать его за волосы, а после - хлестать розгами до тех пор, пока кожа со спины не слезет. Может тогда бы паршивец понял, что свое семя следует спускать в простыни, а не между ног кого попало.
– Руфус - мой единственный племянник, он же унаследует все владения Ластриков.
– "Нужно позаботиться о том, чтобы этого не случилось".
– И ему нельзя пачкать свое
– Значит, нужно поторопиться с обрядами, пока мой живот не стал непотребного размера, - заключила дасирийка. Катарина видела ее взгляд - он был каким угодно, только не хмельным.
Таремка мысленно похвалила ее - надо же, умудрилась провести даже ее, ловко сказалась пьяной. Но промахнулась, поспешила. Одна промашка, которой Катарине хватило за глаза, чтобы понять, откуда взялся ребенок. После этого таремка еще больше уверилась в задуманном.
– Конечно, - добродушно улыбнулась она.
– Лекарь осмотрит тебя, скажет, когда следует ждать появления младенца, и мы вместе напишем твоему отцу. Радостная весть развеет его темные дни. А пока ступайте.
Катарина провела их взглядом, и, когда Трофейный зал опустел, сбросила с лица маску приветливости. Многоликий, который точно растворился стоило им прийти в зал, теперь вертелся около стола.
– Что с ней сделать, госпожа?
– безразлично поинтересовался он.
– Ничего!
– рявкнула Катарина. Раздосадованная тем, что ее облапошила какая-то малолетняя девица, таремка искала, куда бы излить злость.
– Достаточно смертей около Ластриков, народ и так сплетни мусолит. Ни к чему еще одна кровь. Знаешь, сколько времени нужно, чтобы мне простили смерть Эйрата? Его люди добровольно зажарились в стенах собственного дома, лишь бы богатства не перешли в руки нового господина. Знаешь, о чем молва пошла? Будто Первая магнат начала кровавую жатву. Эйрата нарочно извела и все его семейство.
Катарина поежилась, вспоминая день, когда прибыла на дымящиеся развалины поместья Эйратов. Стражники выволокли несколько детских кроваток, где, скорченные пламенем, лежали скелеты детей. На них еще осталось немного мяса, у одного огонь почти не тронул лица. Должно быть, Эйратово семейство для поджога воспользовалось горючими горшками, потому что пламя не могли утихомирить несколько дней. Оно умерло само, сожрав большую часть добра, а то, что не лезло в глотку, обглодало до черноты. Никогда ей не понять, что за нелегкая толкает человека так бездумно отдавать себя Гартису. Еще одна промашка - дочка Эйрата. Катарина сбросила ее со счетов, а та воспользовалась упущением. Вероятно, именно она подговорила остальных лишить себя жизни. Хорошая месть, пусть она и свершилась ценою жизни. Таремка обратилась к народу, обещая позаботиться о прахе наследников Эйрата, которым обещала жизнь. Их уложили в саркофаги семейного склепа, а двери, по приказу Катарины запечатали охранными глифами, якобы для того, чтобы разгневанные изменой Эйрата горожане не стали мстить костям его предков. На самом же деле такой мерой Катарина рассчитывала уберечь Тарем от слухов о чудесном воскрешении и мести, а заодно отвадить паломников, которые станут таскаться к праху невинных, но храбрых детишек.
Ларо негодовал и требовал личной встречи, но Катарина, ссылаясь на то, что занята приготовлениями похоронного обряда и хлопотами с делами, что перешли ей после смерти Фиранда, встречу постоянно откладывала. Тянуть с этим не стоило, но как встречать пирата, если предложить ему взамен нечего? Но сегодня все строки вышли, и таремка пригласила пирата в Замок на Пике. Земли Эйрата, а их было немало, так или иначе остались теперь за Ларо, но вряд ли они ему так уж нужны. Проходимец не производил впечатление
Катарина велела позвать лекаря. Тот явился незамедлительно. Он был довольно молод и крепок, и звали его Вилт. Таремка знала, что он ходил в учениках у прежнего лекаря замка, но сейчас будто впервые увидела его. Он казался слишком крепким и слишком красивым для своих скудных полотняных одежд. Из прорези на рубахе выглядывала покрытая курчавой порослью грудь, а глаза нагло ощупали Катарину с ног до головы. Таремка невольно поправила волосы, прикидывая, сколько бы ему могло быть лет? Морщины в уголках глаз, седина на висках, но выглядит едва ли больше, чем на три десятка лет.
Мужчина поклонился, молчанием показывая свою покорность.
– Вилт, - Катарина заново смаковала его имя. Теперь у него был приятный мускусный вкус и терпкий аромат мужского тела.
– Моей госпоже нездоровится?
– поинтересовался он, не отпуская ее взгляд.
– Нездоровиться нашей дасириской гостье. Мастер-аптекарь готовил ей зелья, чтобы девчонка не понесла. А сегодня она явилась ко мне и сказала, что у нее с начала месяца не было женской хвори.
Вилт улыбнулся одними уголками губ, покосился на Многоликого. Какое-то время они многозначительно пересматривались. В конце концов, Катарине надоел их безмолвный разговор, и она окликнула красавца-лекаря.
– Я хочу, чтобы ты посмотрел ее, и сказал мне, действительно ли девчонка носит ребенка. И когда он должен появиться на свет.
– Должен?
– будто нарочно переспросил Вилт.
– Девушка слишком молода и не воздержана в своих прихотях. Вероятно, что ей придется потратить много сил, чтобы выносить младенца.
Так говорили его губы, а глаза поддакивали тем мыслям Катарины, которые она не решилась произнести вслух. Должно быть, недавно почивший наставник учил его не только лекарским премудростям, но и тому, как без слов понимать приказы своих благодетелей.
– Девочка кажется очень бледной, - закивала она, радуясь, что хоть здесь не приходится ходить округ да около.
– И постоянно в хмельном дурмане. Полагаю, она будет требовать твоего особенного внимания, Вилт.
– Сделаю все, что смогу, госпожа, - поклонился молодой лекарь, и попятился к двери.
Катарина задержала его.
– Меня донимает бессонница после того, как Фиранд покинул этот мир. Прежний лекарь втирал мне в виски какие-то благовония... Вечером пришлю за тобой, надеюсь, учитель поделился с тобой чудодейственным рецептом.
И отвернулась, чтобы не видеть его глаз, в которых плескался триумф. Сколько дней минуло с тех пор, как ее ублажал мужчина? Так много, что Катарина не стала считать. Внимание Многоликого раззадоривало ее похоть, но мальчишка был слишком мал, чтобы удовлетворить ее. Тот же, кто только что покинул Трофейный зал, вполне годился на роль любовника.
– Не нравится он мне, - задумчиво протянул Многоликий.
– Лезет в задницу будто намыленный.
– Хорошо, что он и не должен тебе нравиться. Мне достаточно того, что Вилту хватает ума понять, что от него требуется. Надеюсь, он избавит меня от ненужного приплода. А уж после будет повод отослать девку обратно к папаше - Ластрикам не нужна женщина, не способная выносить наследника.
– Последние слова Катарина произнесла с особым смаком, уже предчувствуя полное сожаления письмо, которое напишет Фраавегу.