Шанс на прощение
Шрифт:
— Если ты не забыл, я ай-тере. И просто взять и поехать никуда не могу.
— Я знаю, что Айлеры собираются к Дее и Нэйтону. Кто будет в это время ай-тере Эжена?
— Кристин, как и сейчас. Они вместе доедут до границы, а там их встретит Дея.
— И ты будешь их сопровождать, ведь так? Имею в виду, до границы.
— Нет, я думал остаться в столице, резерва должно хватить, пока Кристин не вернется.
— Послушай, Макс… — Джеф явно не привык просить. — Мы с тобой не друзья, и никогда ими не были. И после истории с Хайди ты, возможно, меня недолюбливаешь…
—
— Допустим. Но нам и правда нужна помощь. Возможно, ты увидишь что-то, чего не могут разглядеть целители Тассета. Ведь в Эвассоне совсем другие методы, а запрашивать официально я не хочу. Соседи могут счесть нас ослабленными и попытаться сожрать. Так как, Макс? Или тебе плевать на жизни граждан Тассета?
— Не плевать. Мне надо подумать.
— Думай. Ваша делегация выезжает через три дня. Так что поспеши, Макс. И, надеюсь, до встречи.
Макс положил трубку, сел в кресло и задумался. Эжен и Ари действительно уезжают. Пока на несколько месяцев. Во всяком случае, они хотели обосноваться в Тассете рядом с Деей. Эжен давно был ее ай-тере и после отъезда подруги ходил сам не свой. А Ариэтт была сестрой мужа Деи. И там, в Тассете, остался второй ее брат, Стефан. Понятное дело, она скучала по семье. Но стоит ли ехать в Тассет самому Максу?
Десять лет назад он едва выбрался оттуда живым. Пять лет назад понял, что все еще испытывает чувства к Хайди эо Лайт, и уехал, чтобы их проверить. А пока проверил, Хайди родила ребенка от другого. В который раз солгала… Впрочем, ложь и Хайди — это синонимы. Зачем туда ехать? Зачем снова травить себе душу?
И все же Джеф прав. Долг Макса — лечить людей. А если это что-то заразное? Если охватит не только Тассет, но доберется и до Эвассона? Среди друзей Макса в большинстве своем ай-тере. Его приемный отец и брат тоже обладают этим типом силы. И если не остановить болезнь сейчас, кто знает, что будет дальше?
Ехать. Когда утром Макс сообщил родителям о своем решении, были и слезы, и уговоры, и даже ссора, а ведь раньше Максимилиан ни разу не ссорился с Генрихом и Кристин. Но, как бы там ни было, он выехал из столицы вместе с делегацией Эвассона, взяв на работе бессрочный отпуск.
Путь предстоял неблизкий. Две недели до границы Кристин и Генрих старались отговорить сыновей от дурного шага. Эжен отмалчивался. Все свои аргументы он привел еще в столице. А вот Максу приходилось держать оборону. Он не говорил родителям о болезни. Сказал лишь, что его пригласили на родину для участия в целительском проекте. Поэтому приемные родители не теряли надежды отговорить хотя бы одного ребенка, раз уж не получилось сделать то же со вторым.
— Макс, сынок, — убеждала его Кристин за день до того, как они должны были достигнуть границы Тассета. — Ты ведь понимаешь, как это опасно! Да, в Тассете теперь другая власть, но в Эвассоне спокойнее. Здесь иль-тере не пытаются вернуть себе превосходство, а там…
— Там все изменилось, мама, — ответил Максимилиан, стараясь говорить спокойно. — Я давно
— Понимаю, дорогой. Но мне так за тебя страшно! Мало того, что Эжен тащит туда жену с детьми, так еще и ты…
Кристин едва сдержала вздох.
— Ничего, с вами остается сестренка, — улыбнулся Макс. — Уж она точно никуда от вас не уедет! Там, наверное, Дилан уже мечтает, чтобы вы поскорее вернулись, а то вместе с его сорванцами Мадлен способна разнести весь дом.
Мама наконец-то тоже улыбнулась.
— Хорошо, вижу, ты не изменишь решения, — сказала она, плохо скрывая грусть. — Тогда береги себя, дорогой, и присматривай за семьей, пожалуйста.
— Обязательно, не волнуйся.
На этом уговоры можно было считать исчерпанными. А когда утром впереди показалась граница Тассета, Макс вдруг понял, что и правда соскучился. Да, его не связывали с родиной теплые воспоминания, однако хотелось снова увидеть места, где вырос. Пройтись по знакомым улицам. Увидеть Дею и Нэйта, в конце концов! Может, все и не зря?
На границе их уже встречали. Три автомобиля Совета, объединившего союзников Джефа Моргана, и один — друзей Эжена и Макса. Стоило подъехать ближе, как дверца светло-серого автомобиля отворилась, и из него выглянула хорошенькая молодая женщина. Отец Макса тут же остановил их автомобиль, и его сыновья и невестка получили возможность кинуться навстречу подруге.
— Дея! — Ариэтт Айлер добралась до нее первой. — Глазам своим не верю! Наконец-то!
И расцеловала подругу в обе щеки, а потом повисла на шее у брата. Дея же обняла Эжена, а затем и Макса.
— Соскучилась! — радостно сообщила она. — Даже не верю до конца, что вы все-таки приехали!
— Она мне все уши по дороге прожужжала, — миролюбиво сообщил супруг Деи, бывший враг Макса, а сейчас один из ближайших друзей. — Они с Лалли никак не могли решить, у кого вы остановитесь, у нас или у Стефана. В итоге девочки сняли для вас отдельный дом, чтобы не перессориться друг с другом. Причем, на равном удалении от наших домов.
— Лалли такая упрямая! — заявила Дея и рассмеялась, а Макс почувствовал, что все его тревоги по поводу возвращения в Тассет остались где-то далеко. О чем волноваться? Все в порядке. Вот они, его самые близкие и дорогие люди. Рядом, живы и здоровы. Значит, все будет хорошо.
Тяжелее всего было попрощаться с Генрихом и Кристин. Макс видел, что его мама с трудом сдерживала слезы, возвращая сыновьям клятву, чтобы те тут же дали ее Дее.
— Берегите себя, дети, — попросила Кристин. — И возвращайтесь поскорее.
Генрих и вовсе больше отмалчивался. Он так и не одобрил поездку сыновей в Тассет, но перед долгой разлукой хотя бы не стал ссориться. Макс обнял приемного отца.
— Все будет хорошо, — пообещал ему. — Мы ведь прощаемся не навсегда.
— Да, но от этого не легче.