Шанс на прощение

Валентеева Ольга

— Живи, Морган, — прошептала Хайди, пока никто не заметил, накрывая ледяные пальцы Джефа своей ладонью. — Будь ты проклят, но живи!

К счастью, они наконец-то доехали до больницы при центре эо Лайт, и Джефа тут же увезли в операционную. Туда же ушел Макс, а Хайди обессилено опустилась в кресло в коридоре, будто она была тут посетительницей, а не начальником. Надо бы сообщить родственникам Джефа. Родственнице. Лалли эо Тайрен, потому что матушка Джефа, так ненавидимая Хайди, жила где-то на задворках мира, в Тианесте.

Но Лалли уехала куда-то за город вместе с супругом и двумя детишками.

Прямо образцовая семья! Старшенький — ровесник Николь, младшей едва исполнилось два. К счастью, Хайди редко видела все семейство эо Тайрен. Причем, старательно об этом заботилась: не появлялась там, где планировали быть они. Где же узнать номер?

Даже уйти из-под дверей палаты не хватало смелости. Казалось, Морган тут же испустит дух. Прошло два часа прежде, чем Макс снова появился, уже в накинутом поверх костюма белом халате. Он выглядел усталым, под глазами залегли тени.

— Что там? — спросила Хайди, поднимаясь навстречу.

— Состояние тяжелое, — не стал лукавить Айлер. — Мы вроде бы его стабилизировали, но повреждений слишком много. Надеюсь, Джефри справится.

— Я тоже… надеюсь, — севшим голосом проговорила госпожа эо Лайт. — Хотела связаться с Лалли, но я даже не знаю ее номера.

— Наверное, в особняке Деи знают. Давай позвоним туда. Уезжать из больницы я пока не буду. Здесь нужна моя помощь, и не только Джефри.

Да, не только. Президента Эвассона и самых «тяжелых» пострадавших Хайди распорядилась везти сюда. Только все это время она не замечала, как многолюдно в коридорах. Для нее весь мир вымер. Превратился в одну палату.

— Хайди? — окликнул ее Макс.

— А? — Она даже вздрогнула. — Да, точно, Лалли. Идем, свяжешься с особняком эо Фейтер. В моем кабинете есть телефон.

* * *

Макс последовал за ней этажом ниже. Хайди открыла двери, впуская его в рабочий кабинет, выдержанный в светлых тонах. Сама она села за стол, а к Максу подвинула телефон. Может, он и Лалли сам позвонит? Они-то в хороших отношениях. Но избегание разговора — это трусость, а трусихой Хайди не была. Она молчаливо слушала, как Макс звонит в особняк, записала продиктованный им номер, а после отобрала трубку и набрала Лалли.

— Слушаю, — раздался вскоре веселый голос. Судя по шуму на заднем фоне, в доме было многолюдно.

— Это Хайди эо Лайт, — произнесла Хайди. — Лалли, Джефри в моем медицинском центре. Было покушение, состояние тяжелое. Твой муж нужен в совете, а ты здесь.

В трубке повисла тишина.

— Лалли? — на грани слышимости раздался знакомый голос. Кажется, Хайди расслышала всхлипы. — Алло, кто это?

— Здравствуй, Стефан, — без лишней радости слышать старшего из эо Тайренов откликнулась Хайди.

— Хайди? — изумился Белый лев. — Что ты…

— Джефри при смерти. Было покушение, главы Рандсмара и Тианеста мертвы, Эвассона пока жив, но не знаю, надолго ли. Чуешь, чем пахнет?

Тайрен выругался. Затем сказал:

— Собери совет на полдень, я буду.

И положил трубку. Как мило! Хайди ему что, собачка, указывать ей, что делать? Но Тайрен прав, совет придется собрать. Кто-то должен замещать Джефа, разбираться с иностранными делегациями, не допустить бойни, в конце концов. Поэтому Хайди набрала номер заместителя Джефа,

господина эо Варда, и, выслушав долгие соболезнования, будто Морган уже отбыл к Ингу и Форро, приказала:

— Соберите всех членов совета в ратуше завтра в полдень. Подчеркиваю: всех. Будем решать, что делать дальше.

А ведь сегодня на приеме Варда не было. Интересно, почему?

— Будет сделано, госпожа эо Лайт, — пообещал тот и прервал связь.

Занятно… Все сходится к тому, что совет, так скрупулезно собранный Морганом, не настолько надежен, как ему казалось. Хайди чуяла чужой душок, а она редко ошибалась в подобных вещах.

— Как ты? — раздался вопрос Макса, о присутствии которого она даже на минуту позабыла.

— Скверно, — призналась госпожа эо Лайт. — Мне не нравится происходящее. Кто-то пытается расшатать Тассет и разрушить договоренности между государствами. Не то чтобы я была сильно против, но у меня бизнес с Рандсмаром, не хотелось бы терять поставки кристаллов для медицинского оборудования.

— Бизнес? — Макс посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— А ты думал, я стану убиваться по Джефу? — съязвила Хайди. — Мы с ним не настолько близки, Макс. Не скрою, мне будет жаль, если он умрет. У нас с ним общие дела. А еще Морган является гарантом стабильности в Тассете. И самое главное: моя дочь расстроится, если он перестанет привозить ей этих ужасных кукол в розовых рюшах. А я не прощаю тех, кто расстраивает мою малышку.

Макс вдруг улыбнулся, и улыбка преобразила его серьезное лицо. Хайди изогнула бровь, не находя поводов для веселья.

— Что не так? — прямо спросила она.

— Никогда не представлял тебя матерью, — ответил Макс. — Удивительно слышать, как ты говоришь о дочери.

— По-твоему, я не могу любить своего ребенка?

— Почему же? Можешь. Просто ты и любовь всегда были для меня несовместимыми понятиями.

Вдруг стало горько. Хайди и сама не могла объяснить, почему. Макс ведь прав, она никогда и никого не любила. И даже гордилась тем, насколько ледяным оставалось ее сердце. Так что же изменилось? Почему сейчас хотелось бы услышать другое? Сложно сказать. Наверное, потому, что перед ней стоял Макс. Человек, который когда-то дышать без нее не мог, а потом бессовестно украл ее сердце и оставил дочь. И теперь он упрекает ее в черствости. Хотя, встреча с Хайди едва не стоила Максу жизни. У них друг к другу особый счет.

— Я пойду, — сказал Макс. — Помогу целителям. А ты не могла бы распорядиться, чтобы на утро для меня подготовили анализы ай-тере, пострадавших от эпидемии?

— Да, конечно, — кивнула госпожа эо Лайт. — Ступай. Я обо всем позабочусь.

И о том, чтобы ее сотрудники не вышвыривали Макса из палат пострадавших. И о том, чтобы утром он занялся эпидемией. Когда господин Айлер собирался отдыхать, Хайди интересоваться не стала. Не ее дело, в конце концов. Вместо этого она вызвала своего заместителя и отдала все требуемые распоряжения, а сама направилась из больницы в здание исследовательского центра. Там хранились ее вещи, и можно было сменить платье для приемов на удобный брючный костюм. Подобные стремительно вошли в моду, и госпожа эо Лайт отказалась от красивых, но неудобных струящихся платьев в угоду моде и комфорту.