Шантажистка

Пирсон Кит А.

Тем не менее опрокидываю в себя и второй шот.

— Еще!

Точно так же, не сбавляя темпа, мы приканчиваем третью, четвертую и пятую стопки. Для меня так и остается загадкой, в чем смысл.

— Твоя очередь, — распоряжается Клемент. — Повторим!

— Что? Опять?!

— Билл, но ведь твой черед проставляться!

— Я вправду…

— Давай, дуй.

Что ж, направляюсь к стойке и пять минут спустя возвращаюсь с полным подносом.

— Может, на этот раз не будем так спешить? — осторожно предлагаю я.

— Не, теперь тебе должно

быть море по колено. А когда прикончим и эти, будешь трепаться с девочками как миленький.

Теория сомнительная, однако Клемент уже держит шестую стопку наготове, так что возражать бесполезно.

Такое количество спиртного за столь короткий отрезок времени — идея, несомненно, не лучшая. Клемент удаляется на энную сигарету за вечер, оставив меня размышлять над своей лихостью. Уже спустя пару минут мое сознание заволакивает туманом. Ощущение не то чтобы неприятное, вот только я опасаюсь, что это лишь затишье перед бурей. Решаю отключить смартфон, чтобы не послать пьяное сообщение Габби или, еще хуже, кому-нибудь из коллег.

Затем снова принимаюсь созерцать танцпол, уже вовсю содрогающийся от гуляк. Танцы я всегда относил к категории эксцентричного времяпрепровождения, поучаствовать в котором повода мне ни разу не выпадало. Интересно, это получается само собой, как ходьба, или же надо учиться, как плаванию?

Продолжаю завороженно наблюдать.

Песня заканчивается, и диск-жокей объявляет «Мамма миа» АББА. Объявление встречают воодушевленные вопли, и при первых же нотах танцующие начинают подпрыгивать, одновременно размахивая руками. Еще они переступают ногами — вправо-влево, вперед-назад. Пляшет толпа несинхронно, кто в лес, кто по дрова, но всем весело.

Хм, выглядит заманчиво.

Я уже притоптываю ногой под столом. Откуда-то из самых глубин моего сознания вырываются слова припева. С еще большим усердием отбивая ногой ритм, принимаюсь подпевать, а если что-то из текста не вспоминается, восполняю пробелы выражениями, навряд ли представленными в толковом словаре.

Несомненно, благодаря самбуке, меня охватывает все больший пыл.

К моему разочарованию песня скоро заканчивается. Ведущий вопит название следующей, и толпа отзывается еще даже восторженнее. «Тигриные лапки» группы «Мад». Мелодия мне знакома, но слов не помню.

Песня явно очень популярная, поскольку толпа мгновенно разрастается. И тут я замечаю его, на самом краю танцпола.

— Клемент, ты что творишь? — не очень связно ахаю я.

Я понимаю, что данному музыкальному опусу соответствует специфический набор танцевальных движений. Ноги врозь, большие пальцы в карманах брюк, локти наружу. Подавшись корпусом вперед, поочередно выбрасывать плечи вперед, а затем выполнить серию шагов вперед-назад, перекрещивая при этом ноги.

Несмотря на кажущуюся простоту движений, многим танцующим они явно не под силу. Один человек, однако, проделывает их с восхитительным совершенством.

То есть мне не известно, правильно ли Клемент исполняет танец, но делает он это с потрясающими плавностью и изяществом, в особенности

для такого гиганта. Его старания не остаются незамеченными для толпы, и в то время как одни пытаются повторять за ним, другие просто стоят и смотрят, хлопая в такт музыке. И совершенно неудивительно то обстоятельство, что значительную часть окружающих — причем наиболее увлеченных — составляют женщины. Да как ему это удается?

Под бурные вопли и неистовые аплодисменты песня заканчивается. Вокруг Клемента вьется с полдесятка женщин, однако он отмахивается от них и проворно прокладывает путь через толпу к диск-жокею. Они о чем-то переговариваются, и великан возвращается в центр танцпола.

— Хотите повторить? — гремит из динамиков голос ведущего.

Рев танцующих служит ему утвердительным ответом.

— И на этот раз мы просим кое-кого присоединиться к нам на танцполе, — продолжает заходиться диск-жокей. — Билл, где ты? А ну, живо к нам!

Все лица разом разворачиваются к залу и принимаются выискивать Билла, чтобы поскорее продолжить веселье. Все только его и ждут! Вот уж не завидую бедняге Биллу!

А потом начинается кошмар наяву. Клемент указывает пальцем в мою сторону, и все смотрят на меня! И тут до меня доходит.

«Но ведь Билл — это я! Черт!»

Нет, это невозможно! Я не умею танцевать! Да я даже не знаю, смогу ли сейчас стоять на ногах без посторонней помощи!

— Билл! Билл! Билл! — скандируют гуляки, хлопая в ладоши. А над неистовствующей толпой возвышается Клемент и скалится во весь рот.

Выход из общего бара только один, и дверь располагается по другую сторону танцпола. Итак, я снова загнан в ловушку.

«Ну и гад же ты, Клемент!»

Скандирование и хлопки становятся громче. В моем изрядно захмелевшем разуме зарождается хитроумнейший план спасения. Я выйду к ним, а как только заиграет музыка и они отвлекутся, быстренько улизну. Просто, но должно сработать.

Что ж, встаю, и толпа отзывается восторженным воплем. Ситуация, прямо скажем, убийственно неловкая, однако я все же выдавливаю улыбку и даже нахожу в себе смелость помахать публике рукой. Плетусь к танцполу, и когда до первых рядов собравшихся остается метра три, из-за них вырывается великан. Его лапища стискивает мне плечо.

— Давай, Билли, давай! — ревет Клемент и бесцеремонно тащит меня в самый центр танцпола. Еще не хватало, чтобы по мне прошлись десятки ног. Или «тигриных лапок», коли на то пошло.

Динамики взрываются вступлением песни, толпа с воодушевлением откликается. Плотное кольцо вокруг ставит крест на моем гениальном плане бегства.

Когда вступает гитара, Клемент наклоняется ко мне и кричит на ухо:

— Просто делай как я! Все будет пучком!

Я таращусь на него в изумлении, как если бы какой-нибудь легкоатлет-чемпион мира стал бы мне втирать, будто для достижения его уровня мне только и нужно, что повторять все за ним. Однако для возражений времени уже нет, поскольку танец начинается, и я с постыдной неуклюжестью пытаюсь скопировать движения великана.