Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV

Вотье Жорж

С этими словами она убежала, оставив бедного жениха неподвижным и безмолвным; эта улыбка и это обещание ослепили его и победили его сопротивление.

Мариетта оглядывалась несколько раз, чтобы посмотреть, не следят ли за нею.

На Разменном мосту прохаживался мужчина, закутанный в плащ. Мост был почти пуст; с трудом в тумане время от времени проходил запоздалый путник.

Мариетта прямо подошла к человеку в плаще, который, увидев ее, остановился.

Они рассматривали друг друга

со вниманием двух полководцев, осматривающих местность.

– Прелестное дитя, – сказал толстый голос Бассомпьера, – черт меня побери, если под этой мантильей я могу различить ваши прелести, но мое сердце – знаток и говорит мне, что вы та, которую я жду…

– Оно вас не обманывает, господин де Бассомпьер…

– Не называйте по имени, милочка… Вы тот ангел красоты, который сейчас бросил мне в окно восхитительную записочку, приглашавшую меня быть здесь в девять часов…

– Да, я и…

– Вы знаете, было назначено в десять часов?..

– Боже мой! Я очень виновата, что заставила вас ждать.

– Вы пришли, вина заглажена… Я не имею права жаловаться.

– Вы мне простите проступок, который должен был показаться вам очень смел…

– Простить вам! Что вы говорите?.. Я на коленях должен благодарить вас за милость…

– Полноте, не насмехайтесь над бедной девушкой…

– Насмехаться!.. Беру Небо в свидетели, что я на коленях…

Бассомпьер остановился среди фразы, чтобы чихнуть очень громко.

– Вы непременно желаете оставаться на этом мосту, среди этого тумана? – продолжал он совсем другим тоном.

– Нет… Но я не вижу, где нам лучше будет говорить.

– Где?.. В двух шагах отсюда… Неужели вы могли думать, что я допущу, чтобы мое божество получило насморк? Я взял у Нуаре комнату, и нас ждет ужин.

– Я предпочитаю остаться здесь.

– Не бойтесь… Все предосторожности приняты, и никто не может нас увидеть…

– Еще раз извините… я желаю разговаривать с вами здесь.

– Однако… в комнате… за ужином… нам будет разговаривать гораздо лучше.

– Бесполезно настаивать… Я с вами не пойду.

– А!..

В этом восклицании было столько удивления и обманутого ожидания, что Мариетта должна была опустить голову, чтобы не показать, как ей хотелось расхохотаться.

Бассомпьер не приметил этого и заворчал тоном досады:

– Вот еще одна хочет заставить себя просить и желает выдать себя за невинную… Как смешны эти женщины!.. Ну пусть ее!

Он раздвинул плащ, взял под руку молодую девушку и сделал несколько шагов вперед, прижимая ее к себе.

– Я не знаю, какими словами выразить вам, какое счастье почувствовал я, когда эта восхитительная записка свалилась с неба.

– В самом деле это доставило вам столько удовольствия?

– Можете

ли вы сомневаться?.. Я вошел в лавку только для того, чтобы вас видеть, и пришел в отчаяние оттого, что вы убежали.

– Вы пришли в отчаяние?

– Я примечаю по вашему насмешливому тону, что вы не верите моей искренности… Это жестоко… Отвечайте мне. Почему вы мне не верите?

– Я не обманываю себя. Я простая мещанка… а вы блистательный вельможа… говорят, что все придворные дамы рвут вас друг у друга…

– А! Говорят, что все придворные дамы рвут меня друг у друга, – сказал Бассомпьер чванясь, – правда, что…

Но он тотчас почувствовал, что забывается, и вернулся к своей роли.

– Придворные дамы! Даже слепой забыл бы их возле вас… Которая осмелится показаться возле вас?.. Нет, поверьте мне, прелестная…

Говоря таким образом, он схватил руку Мариетты и, не находя в ней сопротивления, крепко пожимал ей кончики пальцев.

– Нет, верьте мне, восхитительная… Какой я несчастный! Я не знаю даже вашего имени…

– Меня зовут Мариеттой.

– Мариеттой!.. Я никогда не забуду этого имени!

– Вы забудете его в числе других.

– Беру Бога в свидетели… вы разве забудете меня.

– О нет, никогда!

– Как вы говорите это!.. Повторите, сделайте милость!

– К чему?

– Это так приятно… Но скажите мне, вы разве знали меня?

– Я видела, как вы проходили каждый день… Я узнала, кто вы.

– Из всех родов счастья, на которые я мог надеяться, самое высокое то, что я успел вам понравиться.

– Я этого не говорила…

– Разве нужно говорить? Разве сердце не говорит?.. Сердце говорит… Сердце…

Бассомпьер запутался в своей фразе. Он счел за лучшее кончить ее поцелуем.

Но при прикосновении усов лотарингца молодая девушка отбросила голову назад и довольно грубо отдалила рукой опасность.

– Это что? – спросил ошеломленный Бассомпьер. – Правда, – прибавил он вполголоса, – на улице она конфузится… Настала минута… – Он удержал руку Мариетты и самым обольстительным тоном сказал: – Вы не забыли, мой ангел, что нас ждут комната и ужин?

– Оставьте мою руку.

– Не будем медлить. Ужин простынет.

– Пожалуйста, не делайте мне подобных предложений.

– Что?

– Я не знаю даже, по какому праву?..

– Праву? А ваша записка!

– Я просто назначила вам свидание на этом мосту.

– Для начала, да… Но для конца?

– Также и для конца… Я напрасно слушала ваши любезности и забыла цель этого свидания…

– Но мне кажется, мы здесь только для этого.

– Вы – может быть, а я – нет.

– Для чего же?

– Я должна говорить с вами о серьезных делах.