Шаромыжники
Шрифт:
— Э, зачем нам канаты нужны? Что, тут верёвки не делают? Кто такое купит?
— Не скажи, мсье Арамиц, не скажи… На дворе начало девятнадцатого века и все флоты парусные. А парусный корабль — это не только дерево, пушки и парусина, но и десять-двенадцать километров прекрасных не гниющих канатов. И изготавливают эти канаты как раз из русской конопляной пеньки. Так что ещё как купят, можешь не волноваться. С руками отрывать будут: здесь как раз такого качества не сыщешь.
— Ну хорошо, ладно. Канаты-шманаты, меха, икра чёрная — это всё оттуда, предположим. А из Америки в Россию что предлагаешь везти?
— Дефицит, конечно. И бренды.
— Не понял. Какой дефицит?
— Вот если где-то что-то ценится, а своего мало, или вообще нет, и привозят из других мест, это и есть дефицит. А чего в России нет из того, что
— А сахар и табак, значит, есть? Так и без нас умные нашлись, наверное, давно всё схвачено.
— Всё, да не всё, Давид. Я ведь не просто так сказал: везти надо дефицит И бренды. Мы, русские, хоть и норовим у Запада многое перенимать, но всё-таки в массе люди упёртые и своей славой гордимся. Конечно, не все сто процентов, но многие. Так вот на этом я и предлагаю построить стратегию продаж в России. А как немного приподнимемся — то же самое пустить и на Америку.
Вот смотрите: приходит человек в лавку и спрашивает: "А есть ли табак?". А приказчик ему не просто "дакает", а с выбором, дескать: "Есть, как не быть, ваше степенство! Какой изволите? Вот "Адмиральский", вот "Суворовский", вот "Бородино" — и всё в разных пачках с картинками, и стихами или комиксами внутри упаковок. А есть и подешевле: "Капитанский", а вот "Купеческий". Ну, а ежели для простого народа, так для них и "Солдатский" пойдёт, или, извольте видеть, "Тройка с колокольцами"…"
У покупателя и выбор больше, и дух собирательский просыпается: азартно же все карточки из комикса собрать, или поэму Лермонтова… Да, помню, что он ещё не родился, так напишет другую, когда вырастет. Гений же.
А кроме того, знаю я один простенький секрет, до которого здесь ещё не додумались: прессование трубочного табаку. Он так и места меньше занимает при перевозке и хранении, и портится меньше, а что самое интересное, в сироп для пропитки можно всякие естественные ароматизаторы добавлять: вишни, абрикосы, яблоки. И вкусы у таких табаков получаются разные, весьма приятные по сравнению с обычным "самосадом". Технологию попозже изложу, тут не на пять минут дело.
Так же и с сахаром: тут его "головами" продают — так каждую в фантик завернуть — дело не сложное. А на обёртках, опять же, виды городов. И не просто так виды, а Смоленск, Москва, Малоярославец, Лейпциг, Париж… Эти названия у каждого образованного русского сейчас на слуху. И торговле польза, и в людях гордость законная растёт, что об их Родине даже в далёкой Америке известно…
Джордж Майкл, торговец и художник
Линчберг, Мэйн-стрит, таверна "Мечта джентльмена", 13 января 1814.
Задев соседний стол, с которого с веселым стуком и звяком посыпались керамические миски, кружки и фигурные оловянные ложки с вилками, задира плюхнулся спиной в образовавшийся на дощатом полу натюрморт, но в третий раз подниматься не спешил. Вероятно, обалдую надоело работать боксёрской грушей, а может, просто притомился и решил полежать, отдохнуть.
— Надеюсь, больше никто не станет утверждать, что австралийцы поголовно жулики и игра была нечестной? Нет? Вот и хорошо.
Невежа промолчал: по челюсти ему прилетело неплохо, и с дикцией на некоторое время явно возникли проблемы.
Даже при здешнем уровне медицины южанину повезло: человек, на самом деле, очень хрупок и искалечить его или вовсе прикончить можно гораздо быстрее и с первого раза. Вот только мы с шефом в данный момент — мирные и законопослушные торговцы, а не гибрид нюндзёй с ганфайтерами. И личные кладбища, равно как заполненные калеками паперти,
Вот только в первый же день нашего приезда в Виргинию присмотревшийся-принюхавшийся с местным порядкам Арамян, в смысле теперь уже окончательно — д'Арамиц — заявил, что американский народ не поймёт, и крайне подозрительно отнесётся к слухам о том, что не бедствующие бизнесмены проводят время за варкой сиропа размахиванием тесаками, как ниггеры на сахарной плантации. Людей со странностями не любят везде: народ пока не дожил до толерантности и не называет идиотов "альтернативно умными", а сквалыг — "разумно распределяющими бюджет". Потому, чтобы не оказаться, по старой оверньской пословице, "молоком в винном погребе", раздражая нестандартным поведением окружающих, пришлось, как пушкинскому Попу, поискать работников для нашего "гиганта индустрии".
Сперва шеф планировал банально купить рабов, ориентируясь на смутные воспоминания о прочитанных в отрочестве "Похождениях Гека Финна" и "Лачуги дядюшки Тома". Мои возражения об аморальности рабства натолкнулись на искреннее непонимание: "А куда деваться? Здесь такая экономика. "Белую работу делает белый, чёрную делает чёрный". Тем более весной всё равно освобождать придётся: не тащить же их с собой. В Питере только негров и не хватает для полного интернационала. Против освобождения рабов возражений нет? Ну вот и решили". Может быть, на Давида смог бы повлиять Скакунов, но наш "главный контрабандист", отсидевший за попытку обжулить любимое государство ещё в нашей России, был слишком далеко. Ещё в то памятное нью-йоркское совещание, когда был составлен план действий нашей экспедиции, как-то незаметно принявшей вид некоего купеческого товарищества, решено было разделить задачи. Нам с Арамицем предстояло приобрести товар, сделать предпродажную доработку и упаковку, а для этого приходилось уезжать на Юг, благо, место до Линчберга в дилижансе стоило всего доллар двадцать три (забегая вперёд вынужден заметить, что настолько некомфортно, как в этом ящике на колёсах, я не ездил даже тогда, когда нашу команду призывников из сорока двух пьяных рыл везли в общем вагоне древне-советского образца в родную аэромобильную бригаду). А Владимирычу предстояло одиночное путешествие на север, поближе к линии фронта, чтобы отправить посылку-клад для Биг Босса с отчётом об относительно благополучном начале внедрения и массой непечатной критики в отношении неработающей электроники с приложением мешочка с бесполезными забавинками из пластика, металла и кремния, в которые превратились полезности южнокитайского и японского производства. Как там у клоуна Жидецкого? "Даже новой красной покрасили, а включили — не работает!". Перед расставанием этот некурящий потомок трёх поколений курильщиков, нахватавшийся в реконструкторских кругах теоретических познаний в разных сферах старинного быта, старательно разъяснил нам технологические основы простейшего купажирования и прессовки.
Но главное: большинством голосов было решено озадачить Скакунова, то есть теперь уже де Шеваля, добычей хоть какого-нибудь корыта, способного не потонуть во время плавания в Россию. Шеваль долго матерился по-французски на тему дороговизны кораблей и идиотизме армян и хохлов в целом и присутствующих в частности (на "хохла" я обиделся: что я ему, селюк какой-то, или захидэнэць? У нас на Криворожье вуйки не приживаются!). Однако коллектив выразил своё окончательное решение всем известной аксиомой о проблемах негров и шерифе. Пришлось смириться. Однако под это дело Майкл-Михаил изъял из общей кассы, в которую мы по общему решению вложили и полученные перед прыжком сюда "командировочные", девятьсот долларов, заявив, что чёрт с нами, паразитами, остальное он где-нибудь найдёт. Вид при этом у него был очень расстроенный, но сосредоточенный.