Шашки наголо! Воспоминание кавалериста
Шрифт:
Ткаленко, указывая на пленного, обратился к офицерам полка со словами:
— Вы посмотрите, кто против вас воюет! Мальчишки воюют! Выдохся Гитлер, если надеется на таких вояк. Вперед! Победа близка!
Видя бесполезность дальнейшего сопротивления, немцы целыми подразделениями сдавались в плен. у штаба полка уже не хватало конников для конвоирования пленных в тыл. Стали практиковать отправку пленных отдельными маршевыми группами во главе с немецким старшим офицером и запиской от начштаба полка Тодчука. Несмотря на небольшие потери, и у нас во взводе чувствовалась нехватка личного состава, особенно в боевых расчетах.
На одном из привалов, во время обеда, когда расчет третьего орудия с аппетитом расправлялся с нехитрой стряпней нашего повара,
— Ja, ja! Ich bin gut. Хороший, Гитлер капут! бормотал фриц.
Когда я подошел к орудию, фриц сидел в кругу бойцов. Отозвав командира орудия в сторону, я спросил его, что все это значит. Я еще не решил, что С ним делать, но командир орудия и расчет просили немца не прогонять, а оставить при орудии.
— Он не фашист, он хороший, будет нам помогать.
Фриц все это время с испугом смотрел на меня и повторял:
— Гитлер капут! Их гут, хороший! Дарф их хелфен! (Я хороший, разрешите помогать!) - и повторял свое согласие.
Не поинтересовавшись его настоящим именем, все стали звать его Фрицем. Он откликался на это имя и охотно выполнял приказания любого из бойцов расчета. На фронте всякое бывало… Приблудшие солдаты не первый раз получали временный приют в наших орудийных расчетах. Но это были наши,
советские солдаты, пехотинцы или конники, отставшие от своих частей, а вот приютить немецкого солдата довелось впервые! Я не знал, насколько это противоречило международной конвенции по использованию солдат вражеских армий, но, так как пребывание Фрица в расчете состоял ось по обоюдному согласию, без какого–либо принуждения с нашей стороны, я не стал препятствовать такому временному содружеству.
Так временно Фриц стал внештатным членом (именно членом, а не бойцом) расчета, старательно помогая каждому из расчета. Вероятно, этот малый был из крестьянской семьи, поскольку умел обращаться с лошадьми. Шефство над ним взял один из ездовых на бричке, к которому он и устроился во время марша. Забегая вперед, отмечу, что этот Фриц вынес меня из–под огня с поля боя в укрытие, к коноводам, когда я был ранен.
Последующие марши и бои были настолько скоротечными, что подробно о них рассказать достаточно сложно. Продвигаясь рысью и днем и ночью, не спешиваясь, конники сбивали небольшие группировки немцев без нашей помощи и, не задерживаясь, двигались дальше. К двенадцати часам 28 апреля б–я и 32–я кавдивизии вышли на линию Грингельде Фридрих — Свальде. Наша 5–я кавдивизия сосредоточилась в районе ГраЙфенберг и Ангермюнде. Правее нас развивал наступление вошедший в прорыв 8–й механизированный корпус. Пехота, как всегда, отставала. По данным разведки, противник, прикрываясь арьергардами, отводил главные силы на подготовленный рубеж обороны по западному берегу реки Хавель. Чтобы не дать ему возможности закрепиться, командир корпуса перебросил нашу дивизию на маршрут 32–й кавдивизии с тем, чтобы к исходу 28 апреля захватить переправу через Хавель. И опять стремительные марши вперемешку со скоротечными боями.
Переправа в районе Лангенваль. Прикрывая уже левый фланг 6–й кавдивизии, наступаем в направлении города Цехов. Скоротечные бои — и дальше, на запад! Где–то впереди Эльба. Дорога хорошая, вдоль нее посадки деревьев, которые скрывают нас от авиации. 30 апреля 1945 года. Скоро конец войне. Кругом тихо, вверху зелень деревьев и голубое весеннее небо. Ровный топот копыт нашего небольшого отряда головной походной заставы. Я скачу с командиром отряда, молодым лейтенантом, взводом конников, пулеметной тачанкой и моим 57–мм противотанковым орудием с боевой бричкой, груженной снарядами.