Шайкаци
Шрифт:
– Однако отчета твое командование не получит – ты пропал без вести, – сказал Кит. – Значит, они пришлют нового разведчика.
– Боюсь, что все не так просто. Вы, я полагаю, помните, что на дальности прыжка отсюда только одна система. И когда я вылетал оттуда, мы ждали серьезного натиска противника. Армии в какой-то момент может потребоваться либо общее отступление, либо прибытие пополнений, и в таких условиях ни одна прыжковая платформа не будет использована вне боевых действий. Вопрос в том, каков будет их итог. Если наши выиграют сражение и прогонят врага за десяток систем отсюда, то мы можем в обозримом будущем ждать
Этот приговор был встречен молчанием. Кир бы и не ответил сейчас никому – осознав в полной мере свое положение, он упал в пропасть и теперь смотрел на мир с какого-то глубокого дна, не различая деталей, оставив на поверхности эмоции, мысли, охотников Шайкаци и саму станцию. Потом до него донесся странный звук, словно что-то съезжало по стенкам колодца, в который он упал. Кир вспомнил о существовании мира, моргнул несколько раз и вновь обнаружил себя среди своих новых знакомых.
Те уже вовсю занимались своими делами. Если пророчества пришельца и впечатлили их, то трудности быта быстро вернули их переживания в русло рутины. Стучали ножи, отсекавшие шматы мяса, на толсто наваленных шкурах велась какая-то беседа, одна из женщин шила одежду. Кит снова уткнулся в книгу. Рейко точил копье, и звук металла о металл напоминал тот, который пробудил Кира, но лишь напоминал. Шуршание, хотя теперь оно не было столь громким, исходило из-под рук Ивко, тершего тряпицей рукоятку длинного ножа. Отняв ткань, он придирчиво и, как будто не веря, что ему удалось так отполировать поверхность, осмотрел результаты своей работы.
– Кит, как думаешь, у нашего друга есть десятки лет? – спросил он между делом.
Тот, не отрываясь от книги, ответил:
– Скажу тебе так, Ивко: если не принимать внимание всю творящуюся чертовщину, то станция способна существовать автономно не десятки, а тысячи лет. И, если все-таки говорить о десятках, то только в таких масштабах.
Эта оценка была произнесена оптимистично, однако Кир все-таки собирался принимать во внимание творящуюся чертовщину. Сперва он решил, что это вынуждает во много раз сократить сроки их существования. Однако затем вновь оглядел всех этих людей в шкурах, разделывающих мясо чудовищ, вооруженных самодельными копьями, и понял, что, опять же, принимая во внимание творящуюся чертовщину, жить здесь можно сколь угодно долго.
Кир встретился взглядом с Ивко. Никогда у того не сходило его изумленное выражение, то восторженное, то любопытствующее, и теперь, когда глаза его были серьезными, а улыбка погасла, его облик можно было бы принять за испуганный, если бы во взоре его не плясали, как у одержимого, безумные огоньки. С поднятым высоко вверх тесаком он казался готовым к последней охоте вождем.
– Как тебя зовут, друг?
– Кир.
– Я знал это. Ты понимаешь, что все это значит, Кир?
– Что вы принесете меня в жертву каким-то местным богам?
– Это значит, что ты тоже застрял, Кир.
Он бросил Киру клинок, напугав его, но тот плашмя упал на живот. Если это оружие и было переделано из кухонного ножа, то, видимо,
Когда Кир оторвался от рукоятки, оказалось, что рядом стоит Ивко. Он смотрел на своего гостя с подозрительной преданностью и протягивал ему руку.
– Не унывай! Быть может, для тебя это начало большого пути? А пока позволь приветствовать тебя на борту канувшей в Лету станции «Шайкаци», Кир.
С неохотой тот ответил на рукопожатие.
Караван отходит утром
Дела на стоянке шли своим чередом. У женщины на руках вопил ребенок, пока она болтала с подругой. На плите скворчало мясо. Ройко вел разговор с товарищами о копьях. Ивко появлялся то тут, то там, неслышными шутками вызывая грохот смеха в разных компаниях и успевая время от времени возглавлять готовку мяса, к чему он подходил с большой сосредоточенностью и даже суровостью.
Кир следил за этим как будто через стекло, точно на экспериментальный фильм, и пытался вспомнить, не заглянул ли он все-таки в один из кинотеатров. Четвертую стену разрушил Кит, подойдя, чтобы спросить о гуманитарном грузе. Перечень его не воодушевил: похоже, почти весь спасительный подвоз они могли собрать, побродив по окрестностям.
Следующим его посетил Рейко, который, перепугав Кира, попытался отнять мачете. Вцепившись в клинок и порезавшись, подарок удалось отстоять. Издав рычащий звук, похожий на ругательство, Рейко махнул рукой и вернулся к своим, которые бросили недружелюбно-недоуменные взгляды на пришельца.
Вскоре после этого на кровать подсел Ивко.
– Не беспокойся из-за этого, – широко улыбнулся он. Понизив голос, он заговорщицки пояснил: – Твое появление прервало большую охоту Рейко, успех в которой мог помочь ему завоевать красавицу Мили.
Ивко кивнул на девушку, латавшую шкуру на другом конце помещения. Рейко был рядом с ней и что-то ей жарко доказывал, а та лишь скромно улыбалась в ответ. Кир не стал бы решительно называть ее красавицей.
– Так, – поддержал он беседу.
– Храбрый Рейко несколько расстроен из-за этого, – вслед за ним расстроился и Ивко. – Он уже выследил Шрама, и продумывал, как взять его в Пещере бабочек, но в этот момент его позвали обратно на стоянку. Шрам, возможно, затаится надолго, а Рейко обещал Мили его шкуру до исхода недели.
– Так-так.
– Ситуация неприятная, но вообще-то он хороший парень, щедрый, самоотверженный и храбрый воин, понимаешь? – Ивко искоса посмотрел на Кира. – Если ты снова сейчас используешь слово меньше, чем из четырех букв, то наживешь себе и второго врага.
Кир полагал, что это угроза шутливая, хотя по ошалелому лицу Ивко выяснить это было невозможно.
– Надеюсь, на пару мы насчитаем четыре буквы в ответе «да».
Ивко рассмеялся и ушел шуметь на поваров, намеревавшихся, по его мнению, испортить мясо. Ему удалось выправить ситуацию, и вскоре он поднес гостю тарелку жаркого, своим запахом растворявшего безумную атмосферу Шайкци, а сам вновь сел рядом.
– Есть еще выжившие? – спросил Кир, настроенный пищей на оптимистичный лад.