Шайтан Иван 4
Шрифт:
— Что у тебя случилось? Рассказывай.
— Я отказался от заказа военного ведомства.
— То есть, как отказался? В чём причина?
— А в том, Петя, что я работать за дарма не нанимался. И так цена ниже некуда. Я что, в ущерб себе должен работать?
— Захарыч, ты успокойся, без эмоций, изложи суть проблемы.
— Да приехал франт в мундире. Весь такой вежливый и говорит: Военное ведомство хочет разместить у вас заказ на триста ружей и триста пистолетов с сопутствующим снаряжением. Обсчитайте смету и сумму необходимую для оплаты. У меня то всё готово, ну и выкладываю
— Хорошо, мы оплатим заказ, сорок пять тысяч, но, чтобы получить его, вам необходимо, после получения денег, вернуть мне десятую часть. Представляешь Петя десятую часть, а на…. (в простонародье «откат»).
Я остановил возмущенного Михаила и позвал Куликова. Подробно обрисовал ему всю возникшую проблему. Куликов выслушал совершенно спокойно.
— Обычное дело, Пётр Алексеевич.— равнодушно заметил он. — Думаю мы навестим местный департамент и решим вопрос цивилизованно. А то я, знаете ли, наслышан о ваших умениях.
— И от кого, если не секрет? — спросил я ласково.
— Полковник Лукьянов по старой дружбе предупредил.
— Ладно, Лукьянов свой человек, ему можно верить. — посмотрел я внимательно на Куликова. Он передернул плечами.
— Петр Алексеевич, прошу вас без эксцессов.
— Как можно, Жан Иванович — бросил я направляясь к карете. — Не отставайте.
Мы прибыли в департамент.
— Вы по какому вопросу, господа? — встрепенулся мелкий чиновник, видимо регистратор и распорядитель потока посетителей. Я и Куликов, в дорожном мундире, заставили его напрячься.
— Михаил, к кому мы прибыли на приём?
— Титулярный советник Лоскутов Ананий Акакиевич. — недовольно буркнул Захарыч.
Я, повторяя имя титулярного советника, еле сдержался, чтобы не рассмеяться. На удивлённый взгляд Куликова ответил.
— Воспоминание из прошлого, связанное с именем Акакий.
— Простите господа, но в данный момент титулярный советник Лоскутов занят, вам придётся подождать.
Я пристально посмотрел на чиновника и тихо произнёс.
— Я, полковник, граф Иванов-Васильев, не спрашиваю у тебя чем занят Лоскутов. Оторвал задницу от стула и проводил к месту, где обитает это сраный Лоскутов.
Чиновник с опаской глядя на меня медленно поднялся и пошёл к лестнице ведущей на второй этаж. Остановился перед дверью в кабинет и указал пальцем.
— Здесь господа, –уточнил неживым голосом болезный, — я могу идти, ваше сиятельство?
— Свободен. — дернул дверь на себя.
Милая картина, Лоскутов пьющий чай с печенькой в руке. Он хотел что-то сказать, но рассмотрев наши мундиры и Михаила маячившего за спиной побледнел, но держался молодцом. Я по-хозяйски двинув стул ногой, сел и уставился на Лоскутова.
— Значит решили подорвать обороноспособность нашего государства, любезный Ананий Акакиевич? — меня снова стал разбирать смех.
Лоскутов смог собраться.
— С кем имею честь?
Холёный, в новеньком вицмундире из дорогой материи, он всем своим видом олицетворял успешного чиновника среднего звена.
— Полковник, граф Иванов-Васильев, командир подразделения, которому предназначается оружие. Я понимаю, что ваше требование в получении
Немного подумав Лоскутов достал из папки бумаги и поставив на них подпись небрежно толкнул их.
— Возьмите господин Краснов и помните о последствиях, которые наступят после ваших поступков, — проговорил он, собираясь откинуться на спинку кресла. Я резко метнулся через стол, схватил его за левое плечо и сдавил пальцами. Приблизил лицо Лоскутова к себе. Он охнул и болезненно сморщился.
— Ты, что, сучонок, угрожать вздумал, — прошипел я. — Я твоё имя у себя в памяти крупными буквами записал, — слегка усилил нажим. — Если в следующий раз, я узнаю, что ты не встал на путь праведный, пойдешь кандалами греметь, в Сибирь. Каторжане любят таких холеных и гладких.
Отпустил плечо и Лоскутов испуганный стал усиленно массировать пострадавшую часть тела.
— Это лишнее, Пётр Алексеевич. Господин Лоскутов умный человек и сделает правильные выводы. Думаю все недоразумения разрешены и мы можем удалиться. У нас много дел.
Всю дорогу обратно Захарыч молчал и как-то по новому смотрел на меня.
— Захарыч, немедленно приступай к работе и так много времени потерянно. — Прервал я тягостное молчание.
Матушка всё никак не могла свыкнуться с мыслью, что я теперь граф, сиятельство и владелец поместья, да ещё наследник графа Васильева. Притихшая Анна наблюдала за мной, с каким-то странным, настороженным взглядом.
— Ань, вот честное слово не знаю, как относиться к твоему братцу. — Тихо проговорил Михаил, когда они лежали в спальне. — Он граф, кавалер таких орденов. Как он вел себя в кабинете титулярного советника. Я просто опешил. Не по себе мне как-то, будто другой человек.
— Так оно и есть Мишенька. — Вздохнула Анна. — При власти Петенька, вот и меняет она его. Как глянет, аж нутро замирает. Даже и не вериться, что когда-то на руках его носила и по заднице хлопала за проказы. Только маменька ничего не видит. Отругала его за то, что в бурке ходит, а не в полушубке, для неё это самое важное. — грустно усмехнулась Анна.
— Сам же говорил, далеко пойдёт твой братец. Да и сколько пользы от его придумок для тебя. Ружья, кареты да телеги с фурами, отбоя от заказов нет. Он же тебе денег предлагал, чтобы ты расширил дело. Чего ты, Мишенька, оробел? Ты для него свой, а своих он в обиду не даёт. Только и ты, Мишенька, не потеряй его доверие. Потому, как раз потерянное уже не вернёшь. Такой уж Петя, по другому не может.
Михаил ещё долго лежал в темноте, осмысливая новые реалии взаимоотношений с его сиятельством, Петром Алексеевичем, младшим братом его жены.