Шайтан Иван 4
Шрифт:
— Чтобы через час, он стоял здесь.
Бенкендорф с осуждением посмотрел на Александра. Он потупил взгляд, осознавая, что стал причиной непредсказуемого гнева отца.
Мы с Андреем сидели и планировали организацию штаба батальона, штаты и другую скучную дребедень. Андрей прошел все стадии, осознал и принял. Он уже весь погрузился в административную работу, после того, как я намекнул, что нам предстоят великие дела воодушевился и наполнился энтузиазмом.
— Командир, там полковник жандармский, срочно вас спрашивает, говорит очень важно — доложил Паша. Я встревоженный поспешил вниз к вестибюлю. Там меня ожидал полковник
— Ваше сиятельство, император срочно требует вас к себе. — тихо сказал он.
— Как? — показал я на себя, имея в виду форму одежды.
— Просто без затей, поторопитесь Пётр Алексеевич.
— Вызов к императору, срочно, на ночь глядя. Точно не к добру. — думал я одеваясь в повседневную форму. Уже в холодной карете, кутаясь в бурку я слушал Лукьянова, который пытался ввести меня в курс дела. Слушая его я понял основные тезисы предстоящей беседы. — Вы хотите острых ощущений на ночь глядя, вы их получите. — меня отпустила напряженность связанная с неизвестностью, а сейчас, когда понятно, что, где и как, можно прокрутить содержание предстоящей беседы.
— Не могу понять, что привело в гнев императора, почему-то он потребовал срочного вашего присутствия.
— Да вы не переживайте так, Лев Юрьевич, наше дело телячье, обосрался и стой, у начальников головы квадратные, вот пусть и волнуются. — Философски изрек я.
— Как вы сказали? — зашёлся в истерическом смехе полковник. — Ох, насмешили, ваше сиятельство. Надо обязательно записать, а то забуду оригинальный текст.
— Пишите, не жалко.
— Здравия желаю, ваше величество.
Я тихо произнес приветствие, склонив голову. Кабинет встретил меня тяжелым молчанием. Император Николай сидел за столом, его пальцы медленно барабанили по темному дубу. Взгляд, холодный, изучающий, буквально впивался в меня.
По левую руку стоял Бенкендорф, бледный, с плотно сжатыми губами. Цесаревич Александр чуть поодаль, его поза выдавала напряжение, будто он готов был в любой момент вмешаться, но не решался.
— Доброй ночи, ваше сиятельство, — голос императора прозвучал неестественно мягко, что было куда опаснее открытого гнева. — Надеюсь, столь поздний визит вас не затруднил? Будьте любезны, поведайте нам… очередное ваше пророчество.
Последнее слово он произнес с ядовитой растяжкой, подчеркивая каждый слог.
Я не стал опускать глаза. Спокойно, без тени страха, встретил его взгляд:
— Какое именно, ваше величество?
В кабинете стало так тихо, что слышно было, как где-то за окном хрустнул снег под чьими то шагами.
— О нашем разговоре с Нессельроде, — прошипел Николай, и его пальцы резко сжались в кулак.
Я медленно выдохнул, словно раздумывая.
— А, вот вы о чем… — Мои губы дрогнули в легкой усмешке. — То, что англичане с возмущением отвергнут ваши обвинения. Снисходительно объяснят «варварам из дикой Московии», что подобное нужно доказывать. То, что показания Стенфорда, всего лишь слова, вырванные под угрозой смерти. А ваш министр иностранных дел… — я намеренно сделал паузу, — … с изысканной улыбкой передаст все это вам, словно он совершенно ни при чем.
Я видел, как император начал закипать — его скулы напряглись, в глазах вспыхнули опасные искры. Но затем… что-то изменилось.
— Ваше величество, не нужно быть пророком, чтобы понять, как все это произойдет.
Глаза Николая сузились. Гнев сменился интересом, тем самым, холодным
Бенкендорф едва слышно хмыкнул. Цесаревич замер, словно боясь спугнуть эту внезапную перемену.
А я стоял, чувствуя, как в воздухе повисает новый вопрос — куда более важный, чем все предыдущие…
— Как по-вашему нам следует поступить? — в голосе императора не было злой иронии или сарказма, только любопытство.
— А как вам ответить, честно или в рамках придворного этикета? — я с невинным видом продолжал смотреть на императора.
— Вот шельма!!! — рассмеялся вдруг император, — Ладно уж, говори, что думаешь. Напряжение давящее на всех в кабинете растаяло. Все незаметно выдохнули.
Глава 32
— Ваше императорское величество, не сочтите за наглость, разговор долгий, давайте все присядем и за чашкой чая, я изложу все мои мысли по поводу этой ситуации.
Видимо император настолько растерялся от моей наглости, что несколько секунд смотрел на меня и не знал, как реагировать на моё предложение. Нас всех выручил Бенкендорф.
— Я распоряжусь ваше величество, действительно, мы уже, который час тут заседаем. Глоток крепкого чая не помешает.
Император глубоко выдохнул и покачал головой, но ничего не сказал. Пока слуги накрывали чайный столик я обдумывал свой ответ. Главное не перегнуть палку и не выйти из образа человека из простонародья, пускай умного, но не имеющего высшего образования. Донести до императора свои мысли прямолинейно, чтобы он сразу понял суть. Пока слуга разливал чай по чашкам все присутствующие немного успокоились. Император не сводил с меня взгляда, пытаясь подавить меня. Бенкендорф наоборот пытался меня успокоить и подбодрить. Единственно Александр, искренне переживал за меня, не зная чем помочь.
— И так ваше сиятельство, мы внимательно слушаем вас.
Я прочистил горло.
— Ваше величество, я человек простой и возможно многого не понимаю в большой политике, но вы спрашиваете моего мнения, поэтому будьте снисходительны ко мне.
Взгляд императора нетерпеливо подгонял меня.
— Не знаю, как вас, ваше величество, а меня всегда оскорбляло то пренебрежение с каким к нам относятся так называемые просвещённые европейцы. Особенно, униженное признание нашей сирости и убогости. Как наше высшее общество с придыханием и щенячьим визгом радуется похлопыванию по плечу белого господина. Мы для них дикари и варвары. Эти… понимают и уважают только силу. А ваш Нессельроде ещё и извиняется, зато, что император посмел бездоказательно обвинить их в покушении.
Лицо императора потемнело, кулаки сжались.
— Довольно, полковник, это мы и без вас знаем. Что вы предлагаете дельного?
— Ваше величество, — не стал я испытывать терпение Николая — не нужно огород городить и придумывать сложные дипломатические пути. Мы прекрасно знаем, кто есть сэр Кэмптон, помощник посла, офицер разведки. Наверняка его высокопревосходительство прекрасно осведомлен о всех его связях и участии в покушении. — посмотрел я на Бенкендорфа.
— Предлагаю выманить его. Я его тихо возьму, объясню ему, как они не правы, затеяв покушение на вас. Отделаю его больно, но без видимых внешних повреждений и попрошу передать своему начальству, что подобное будет караться с нашей стороны, в плоть до ликвидации первых лиц государства.