Шекспир. Краткая документальная биография.

Шенбаум Сэм

Шекспир согласился платить ежегодную арендную плату 5 фунтов стерлингов Джону Баркеру, джентльмену, всю жизнь служившему привратником королевы (его надгробие находится в Херсте в Беркшире) и еще 17 фунтов - бейлифу и членам муниципалитета Стратфорда. Как видно из одного документа канцелярского суда, относящегося к 1611 г., доля Шекспира в десятинном обложении привносила ему ежегодно 60 фунтов чистого дохода. Когда его наследники опять продали в 1625 г. большую часть этой доли корпорации, они оценили ее в 90 фунтов, получив чистыми деньгами 68 фунтов, так как 22 фунта ушло на выплату аренды. Шекспир не занимался сам сбором своей десятины, поручив это дело Энтони Нэшу. У всеми уважаемого состоятельного джентльмена Нэша был сын Томас, который впоследствии женился на внучке Шекспира.

В Стратфорде имелись и более богатые горожане, чья доля в сборе церковной десятины была больше. Однако к 1605 г. Шекспир не только восстановил расстроенное состояние семьи, но и приумножил

его. Он получал доход от сбора десятины и, кроме того, владел пахотной и пастбищной землей, домом, где родился, на Хенли-стрит в большим домом Нью-Плейс с обширными садами и коттеджем. К этому следует добавить его театральные заработки. Аплодисменты толпы, несомненно, доставляли удовольствие создателю "Гамлета", однако после того, как четыре капитана под грохот пушек уносили тело принца со сцены, аплодисменты стихали, и публика устремлялась в сумерки Банксайда. Аплодисменты были эфемерной наградой. Земельные владения, переходящие от поколения к поколению, были чем-то более прочным. Возможно, Шекспир рассуждал именно так. Однако род его потомков по прямой линии угас еще до конца столетия, корпорация вновь завладела правом на сбор десятины, один из следующих владельцев Нью-Плейс снес дом, и о существовании полей Старого Стратфорда теперь свидетельствуют лишь давно утратившие силу документы {Директор Треста по опеке над домом-музеем Шекспира Леви Фокс сообщил мне, что трест приобрел в 1930 г. 107 акров земли.}. И только искусство Шекспира продолжает жить, как он пророчил в своих "Сонетах", когда он проникался верой в их бессмертие. Поэт более позднего времени утверждает в стихах, полных подлинного лиризма:

Так верь стихам одним;Их звук лишь воспаритНад пеплом гробовымЛюдей ли, пирамид.

14

Слуга его величества

В то время как жители Стратфорда продолжали заниматься своими повседневными делами, в стране происходили значительные события. Жизнь королевы неотвратимо клонилась к закату. Она царствовала уже почти полвека, и большинство ее подданных не знали другого монарха. К концу жизни тяжкая усталость и раздражительность, присущие иным людям преклонного возраста, овладели ею. Кольцо, символизирующее ее брак с Англией, которое она надела при коронации, сняли с ее пальца, предварительно распаяв: "просто снять кольцо ее приближенным не удалось - так глубоко оно вросло в плоть. Все же королева смогла присутствовать на спектакле, когда "слуги лорд-камергера" последний раз играли перед ней 2 февраля 1603 г. Вскоре она тяжело заболела. Пока Елизавета сидя ожидала смерти - она отказывалась лечь, боясь, что никогда больше не встанет, - ее министры толпились вокруг в надежде услышать имя преемника. Она медлила по своему обыкновению и наконец прошептала Сесилу: "Я хочу, чтобы мне наследовал король, и кто же еще, как не мои родич король шотландцев". 24 марта она умерла. Тайный совет объявил о вступлении на престол Джеймса VI Шотландского в качестве Джеймса I Английского, и сэр Роберт Кэри вскочил на коня, чтобы сообщить об этом в Эдинбурте. На лондонских улицах горели праздничные костры. Так закончилась династия Тюдоров и началось царствование Дома Стюартов среди всеобщего ликования по поводу мирной передачи короны.

Новый монарх начал свое неспешное продвижение из Шотландии в Лондон, длившееся целый месяц. 21 апреля в Ньюарке-на-Тренте он имел повод произвести сильное впечатление, когда в толпе поймали с поличным вора-карманника. Король тотчас приказал повесить "этого подлого охотника до шелковых кошельков", но перед отъездом из Ньюарка освободил всех несчастных узников, содержавшихся в замке. Так он сразу продемонстрировал свою справедливость и милосердие в соответствии с теорией "О долге правящего короля", которую он изложил в своем "Ваsilicon Doron" ("Царский дар"). В следующем году в ночь на св. Стивена (26 декабря) труппа Шекспира забавляла двор в Банкетном зале дворца Уайтхолл новой комедией вероятно впервые сыгранной в предыдущем летнем сезоне. В этой комедии "Мера за меру" тема справедливости и милосердия трактовалась явно в расчете на сочувствие нового монарха. Герцог Винченцио, подобно Джеймсу, питавшему отвращение к толпе, представлял собой фигуру идеализированного носителя власти, который, бесспорно, мог понравиться новому королю. Однако предположение о том, что "Мера за меру" была пьесой, специально задуманной и написанной для представления при дворе, без сомнения, является натяжкой.[14.01] При всем своем общечеловеческом значении пьесы Шекспира не были лишены злободневности. Несомненно и то, что с самого начала между его труппой и новым монархом установились особые отношения. Члены труппы Шекспира стали актерами короля.

Спустя десять дней после прибытия в столицу Джеймс через своего

секретаря приказал лорду-хранителю печати, "нашему истинно преданному и горячо любимому советнику" лорду Сесилу, приготовить для шекспировской труппы письменный патент, скрепленный большой королевской печатью. 17 мая 1603 г. лорду-хранителю печати было передано королевское распоряжение, содержащее дословную редакцию этого официального патента, окончательно офор пленного двумя днями позже. Написанный слогом Полония, этот документ дает право

сим нашим слугам - Лоуренсу Флетчеру, Уильяму Шекспиру, Ричарду Бербеджу, Огастину Филиппсу, Генри Конделу, Уильяму Слаю, Роберту Армину, Ричарду Каули - и их партнерам свободно заниматься своим искусством, применяя свое умение представлять комедии, трагедии, хроники, интерлюдии, моралите, пасторали, драмы и прочее в этом роде из уже разученного ими или из того, что они разучат впоследствии как для развлечения наших верных подданных, так и для нашего увеселения и удовольствия, когда мы почтем за благо видеть их в часы нашего досуга...

И когда названные слуги будут публично демонстрировать свое умение "в их нынешнем доме, именуемом "Глобус", или в любом другом городе, университетском или ином городке королевства, согласно данному патенту все судьи, "мэры и другие чиновники, а также верные подданные наши обязаны "принимать их с обходительностью, какая раньше была принята по отношению к людям их положения и ремесла, и всяким благорасположением к слугам нашим ради нас". Такую любезность "мы примем благосклонно".

Королевский патент (возобновленный в 1619 г. и вновь, после смерти короля, в 1625 г.) свидетельствует об исключительном положении этой труппы, которая стала отныне именоваться "слугами его величества короля". Другие постоянные труппы - труппа адмирала и графа Вустера - перешли под покровительство менее выдающихся членов королевской фамилии, они стали "слугами принца Генри" и "слугами королевы Анны".

Упоминание имени Лоуренса Флетчера первым среди имен, перечисленных в патенте, требует разъяснения, так как в этом документе он впервые упомянут в качестве члена труппы Шекспира. Флетчер играл перед Джеймсом в Шотландии и считался "комедиантом его величества". Поскольку Флетчер не упомянут среди "главных актеров", имена которых включены в первое фолио, он, очевидно, недолго оставался членом труппы. В своем завещании один из "слуг его величества", Огастин Филиппc, упоминает своего собрата Флетчера, который?ыя похоронен в Саутуорке в 1608 г.

Ни одна из трупп не давала представлений, когда Джеймс вступил в столицу, так как Лондон вновь был охвачен чумой. Эпидемия была настолько сильна, что публику не допустили на церемонию коронации Джеймса в июле 1603 г., и королевское шествие через Лондон было отменено. Воздвигнутые по этому случаю триумфальные арки были разобраны и поставлены вновь, когда церемония вступления в город была с опозданием проведена 15 мая 1604 г.[14.02] По случаю церемонии каждому актеру короля, перечисленному в патенте, было выдано, подобно камердинерам и, следовательно, королевским придворным, по четыре метра ярко-красного сукна на ливрею. Выдачу ткани хранитель королевского гардероба сэр Джордж Хоум отметил в своих записях. Здесь фамилия Шекспира, стоявшая в патенте на втором месте, открывает список актеров. В подобных случаях корона щедро распределяла красное сукно. Однако не все получившие его принимали участие в торжественной процессии, которая, начавшись у Тауэра, двигалась под звуки музыки, песен и речей, мимо живых картин и сквозь триумфальные арки к Уайтхоллу. В шествии участвовали в основном вельможи, придворные и государственные чиновники, построенные герольдами по рангам. Актеры вовсе не упомянуты в подробных описаниях торжеств коронации короля Джеймса, хотя некоторые из этих описаний составлены людьми театра.[14.03]

Однако на следующее лето актеры присутствовали при важном дипломатическом событии. В августе они на восемнадцать дней были приставлены к новому испанскому посланнику и его свите во дворце королевы Сомерсет-Хаус, который Джеймс предоставил в распоряжение посланника. В записи об уплате актерам 21 фунта 12 шиллингов, содержащейся в счетах казначея королевской палаты, названы лишь Огастин Филиппс и Джон Хеминг, однако Шекспир в качестве старшего члена труппы, должно быть, являлся одним из "десяти сотоварищей", которые также нолучили вознаграждение. Англия не поддерживала дипломатических отношений с Испанией со времен гибели Великой армады в 1588 г. Теперь, когда стало готовиться заключение мирного договора, высокопоставленному эмиссару Мадрида дону Хуану Фернандесу де Веласко начали называть почести, подобающие его титулам констебля Кастилии и легиона, герцога города Фриас, графа Хоро, губернатора городов Виллапано и Педрака-де-ла-Сьерра, главы дома Веласко и опекуна семи инфантов Лары, великого камергера короля Испании Филиппа III, государственного и военного советника и наместника Италии.[14.04]