Шелковая императрица

Фреш Жозе

При этих словах ученик и первый помощник Буддхабадры едва не лишился чувств.

— Где?! Когда?

— Это случилось за несколько недель до нашей встречи на постоялом дворе. Все произошло в горной пещере, твой учитель находился там с другим духовным лицом.

— В пещере?

— Именно так! На склоне горы, неподалеку от дороги в монастырь Самье. Это было полторы луны назад, даже немного больше.

— Но почему ты только теперь говоришь об этом, ма-ни-па? — Кинжал Закона побагровел от возмущения.

— Я совершил проступок. Я взял у них деньги, обязавшись кое-что сделать, но не выполнил

обещания. И кроме того, я думал, что совершу страшный грех, похитив для них свиток, — я же не знал, что тот человек может владеть им по праву. Я собирался хранить это в тайне. Знал только мой друг Пять Защит, но он с самого начала пообещал мне держать язык за зубами. Но теперь он попросил меня поделиться с тобой этой историей, и я согласился. Мы очень обязаны твоему слону, и ты готов нам помочь, ом! Но теперь тебе, возможно, не по пути с нами… я не могу дальше скрывать это… мы и так обязаны тебе и слону.

Пять Защит напомнил:

— Расскажи про того человека! — Он повернулся к индийцу и пояснил: — Буддхабадра был там не один. Человек, составлявший ему компанию, сильно напугал нашего друга.

Когда Умара, пропустившая самое начало разговора, услышала имя Буддхабадры, она вдруг вцепилась в руку возлюбленного.

— Что с тобой, Умара? Ты боишься? Ничего, все будет хорошо! — нежно сказал Пять Защит.

— Нет, дело в другом… Но сейчас не время говорить об этом. — Она еле нашла в себе силы ответить спокойно.

— Почему? Это что-то важное? Я должен знать!

— Нет, это может подождать. Расскажу позже, когда мы останемся наедине…

А Кинжал Закона продолжал расспрашивать ма-ни-па про обстоятельства его встречи с настоятелем монастыря в Пешаваре.

Еще недавно Буддхабадра был жив!

Эта добрая весть бальзамом пролилась на сердце его ученика. Достопочтенный настоятель не исчез бесследно в горах после того, как велел погонщику ждать его на постоялом дворе.

— И как он тебе показался? Он был здоров? Как случилось, что вы встретились? Я хочу знать все подробности вашего разговора!

— Я шел по горной тропе. Некий человек окликнул меня и попросил заглянуть в пещеру, он сказал, что тут нуждаются в моей помощи. Там лежал Буддхабадра, он не мог дальше идти.

— Он был болен? — встревожился Кинжал Закона.

— Он натрудил ноги и к тому же сильно перемерз. Мне показалось, он просто нуждается в хорошем отдыхе.

— Почему этот неизвестный отвел тебя к настоятелю?

— Они оба предложили мне за вознаграждение отыскать в монастыре Самье одну буддийскую рукопись и принести ее им. Дали мне немного денег вперед и обещали, что я получу гораздо больше, как только выполню поручение.

— И ты пошел в Самье?

— Ом! Но не смог получить там рукопись. Настоятель Рамае сГампо велел мне догнать Пять Защит и помочь ему благополучно доставить в Лоян близнецов… Так что я не смог выполнить задание, данное мне теми двумя в пещере… Поэтому мне было очень стыдно, ведь я оставил себе деньги! Если они меня встретят, то убьют на месте! — закатил глаза ма-ни-па.

— Все это представляется мне очень странным и запутанным, но могу тебя заверить, что мой несравненный настоятель не имеет отношения ни к чему дурному! Буддхабадра никого не способен убить! — засмеялся

Кинжал Закона.

— Но тот второй — вот он точно способен… он очень, очень страшен… — пробормотал странствующий монах.

— Если бы я узнал все это раньше! Теперь остается только идти в Самье… Если Буддхабадра не там, то где же еще? — решил Кинжал Закона.

— Давайте обсудим остальное позже! Кто-нибудь в любой момент может проснуться, особенно этот Маджиб, — прервал их Пять Защит, и они все вместе заторопились в дорогу.

Они не решились забирать чужих коней: те, конечно, заржали бы, а ведь кто-нибудь мог их сторожить и проснулся бы, даже сморенный вином. Только умница Прямо Вперед умел молчать, когда ему велел хозяин.

Впереди шли Умара и Пять Защит, за ними плавно двигался слон, на котором восседали Кинжал Закона и погонщик, ма-ни-па замыкал шествие, ведя в поводу жеребца и присматривая за корзиной у того на спине: он сам вызвался защищать драгоценный груз от любых напастей. Позади бежала Лапика, также считавшая своим долгом охранять детей.

Наконец они разглядели в темноте приметный куст колючки и пирамиду камней, отмечающие поворот на Шелковый путь. Здесь разделились: Пять Защит, Умара и ма-ни-па с младенцами двинулись на восток, а Кинжал Закона, погонщик и слон — на запад. Наступил момент прощания.

— Я в долгу перед тобой! Надеюсь, когда-нибудь мне представится случай вернуть этот долг. Пусть однажды Блаженный снова скрестит наши пути, — сказал Пять Защит индийцу.

— Я буду от всего сердца молиться, чтобы так и случилось, — ответил Кинжал Закона, обнимая друга.

— Не забудь: если я тебе понадоблюсь, ищи меня в Лояне! — добавил Пять Защит.

— Пусть Блаженный благословит тебя и ваш союз с Умарой! Будьте счастливы!

И маленькая компания, сопровождавшая Небесных Близнецов, отправилась навстречу неизвестности, вооружившись любовью и надеждой.

Через восемь дней, передвигаясь столь быстро, что удалось преодолеть расстояние двенадцати дней пути, они почти добрались до Нефритовых врат.

— Вон та крепость на горизонте — это и есть Чжай-гуан! [44] Она стоит на реке Тао-лай, — объяснял Умаре Пять Защит.

К полудню они оказались у подножия гор Цилинь, [45] перегородивших Шелковый путь и острыми зубцами врезавшихся в небо.

— Я предполагаю свернуть и обойти крепость стороной. У нас нет товаров, но таможенники с любого путника требуют плату за проход, а за коня еще дороже, — сказал Пять Защит.

44

Чжай-гуан — китайское название, означающее «нефритовые ворота». — Прим. пер.

45

Цилинь — мистическое животное в китайской мифологии, «китайский единорог». Считается символом объединения Инь и Ян; китайское выражение «оседлать цилиня» означает «поймать удачу» или «прославиться». — Прим. пер.