Шелковая императрица

Фреш Жозе

Оставалось надеяться, что рассказ о тайной шайке, занятой незаконной торговлей шелком, поможет Ярко-Красному выпутаться. Надо будет сообщить и о только что прибывшем в столицу юноше с красной нитью на руке: несомненно, он тоже замешан.

Прошло уже больше двух лет с того вечера. Ярко-Красный уже собирался закрывать лавку, когда туда вошел незнакомец, снял с плеча холщовую сумку и извлек из нее отрез алого шелка.

— М-м… неплохой сорт… Сколько бы ты хотел? — Ярко-Красный с трудом сдержал возглас восторга, старательно изображая безразличие.

— Я готов уступить его по сходной цене…

— Но

на нем нет печати! — понял вдруг Ярко-Красный и оттолкнул от себя ткань.

— Таэль золота за два рулона! — подмигнул человек с холщовой сумкой.

— Контрабандный шелк?

— А ты как думаешь? — усмехнулся неизвестный.

— Но риск слишком велик. Я не…

— Лучшие сорта шелка идут нынче только в императорские лавки, не так ли? Уже скоро к тебе перестанут заглядывать многие выгодные клиенты, не находя здесь первосортного товара.

— Это еще неизвестно, — проворчал Ярко-Красный. Признаться, он уже терпел убытки: клиенты требовали тканей такого цвета и качества, каких ему никак не удавалось заполучить.

Впервые в жизни ему довелось держать в руках «незаконный» шелк, — а сколько слухов о нем ходило! Теперь Ярко-Красный видел, что этот товар отличает особое качество: ровная тонкость нити, идеальное плетение и великолепный муар, какие трудно отыскать в Шелковом квартале.

Некоторые цвета были особенно желанны для богатых покупателей, и в особенности — красный и желтый: на языке символов они означали Юг и Центр, Огонь и Землю, легкие и сердце, горькое и сладкое, а одежда из такой ткани выказывала большие денежные возможности и изысканность вкуса владельца. Желтый считался также цветом императора: Гао-цзун отдавал ему предпочтение и ограничил право подданных носить его прилюдно. Только чиновники получили дозволение носить этот знак верности императору — им разрешили украшать себя, отправляясь в город и на службу, желтым поясом или шарфом.

Перед купцом лежал на прилавке настоящий муар — особый сорт шелка, переливавшийся, будто рябь, бегущая по залитому солнцем озеру. Просто волшебство… Мелкий торговец не смог бы раздобыть законным образом ни одного рулона подобного шелка. И, когда незнакомец спросил: «Ну, что скажешь?», — Ярко-Красный проглотил возмущение и промямлил лишь:

— Я… нужно подумать…

— Подумай-подумай. Шелк я пока оставлю, а завтра опять загляну в твою лавку. Если не договоримся, дело хозяйское. Найду других, кто ухватится за счастливую возможность.

Расчет незнакомца оказался верен: за ночь Ярко-Красный весь извелся, перед его глазами так и мелькали огромные деньги, которые он смог бы выручить. В самом деле, за год секретных поставок он отлично нажился. Раз в две недели поставщик привозил ему очередную партию товара, который Ярко-Красный сбывал по-тихому. У него подобрались клиенты, готовые брать хороший шелк, несмотря на отсутствие императорской печати. Теперь купец благодарил судьбу за внезапную удачу и почти забыл о возможных рисках.

Время от времени появлялся человек с красной ниткой на запястье, проверял исполнение поставок и назначал цену очередной сделки. Ярко-Красный предполагал, что обязанностью этого типа было надзирать за всей цепочкой незаконной торговли. Он же сообщал о предстоящем прибытии новой партии товара.

На момент

появления Немого в лавке оставалось лишь сорок рулонов алого шелка. Весь остальной товар — желтого и нефритово-зеленого цветов — был распродан. Еще бы день-другой…

Когда носильщики опустили паланкин на землю, сердце купца ушло в пятки. Дверцы со скрипом отворились — и огромная рука извлекла его наружу. Ослепленный ярким светом, Ярко-Красный не сразу сообразил, что его доставили прямо в императорский дворец! Невозмутимые стражники с алебардами, то и дело попадавшиеся по пути, косились на него так, словно торговец шелком был вошью или вообще невидимкой.

Гигант так быстро тащил его по лабиринту коридоров и галерей, что низенький купец временами переходил на бег. Вскоре они оказались перед величественной дверью, которую Немой неслышно отворил и тщательно прикрыл, стоило им войти. Сграбастав за шиворот, гигант уложил купца на пол. Нос Ярко-Красного уткнулся в нежнейшую шерсть дорогого персидского ковра.

Лишь через несколько мгновений купец осмелился приподнять голову и увидел прямо перед собой два башмачка на толстой подошве, шитые шелком и золотой нитью. Ярко-Красный догадался, что Немой бросил его к ногам женщины!

Очень осторожно, медленно он поднял голову чуть выше и увидел край драгоценного платья из оранжевого шелка с узором в виде виноградных листьев с гроздьями из нашитых на ткань жемчужин. Еще выше он заметил поразительной красоты пояс, украшенный изумрудами величиной с голубиное яйцо; далее начинался корсаж, сверкавший драгоценностями так, что хотелось зажмуриться. И, наконец, встав на четвереньки и задрав голову, Ярко-Красный увидел лицо.

Императрица У не казалась ни суровой, ни разгневанной. К изумлению торговца, она улыбнулась ему и милостиво сделала знак подняться. Настоящая красавица, людская молва не ошиблась. Купец испугался и выпучил глаза, поймав себя на мысли, что никак не может отвести взгляд от ее высоких грудей с золотой подвеской-фениксом в ложбинке: эмаль и изумруды складывались в императорский символ.

Чуть не падая в обморок, Ярко-Красный торопливо поклонился.

Выяснилось, что Немой ушел и они остались наедине. Как бы ни был напуган, торговец привычно отметил несравненный аромат дорогих духов императрицы — утонченную смесь перца и жасмина, доставляемую из Персии. В Китае же умащать себя такими духами кому-либо вне дворца настрого воспрещалось.

Императрица изящно присела на диван и, поджав ноги, стала устраиваться поудобнее, при этом сверля купца изумрудными глазами. Ярко-Красный опустил взгляд и вздрогнул: между складок оранжевого платья промелькнул тщательно выбритый нежный бутон в центре ее пионовой долины.

Если она так мало смущалась присутствием купца, не значило ли это, что ему вскоре предстоит умереть? Ярко-Красный уверился, что не выйдет из дворца живым, а потому мешком рухнул к ногам императрицы, жестами умоляя о милости.

— Ты признаешь, что у тебя нашли больше тридцати рулонов нелегального шелка? Вот этого! — Она указала на черный лаковый столик по соседству.

На нем лежало несколько рулонов, доставленных во дворец министром шелка по имени Очевидная Добродетель: не отличимые от тех, что были найдены в лавке Ярко-Красного.