Шелковая жизнь
Шрифт:
Проснулся на руках у мамы – и не сразу понял, почему я не в своей комнате.
– Спи, – сказала мне мама. – Ещё очень рано. Спи.
За окном было почти светло, но пасмурно. Серое небо, серые деревья и серая земля. Мне стало грустно и захотелось домой. Автобус ехал совсем медленно, и я подумал, что мы останавливаемся, но мотор всё гудел и гудел.
– Тяжело ехать в гору, – сказала девушка Аня, которая сидела рядом с нами.
– Где же горы? – закричал я. – Покажите, где горы?
Все засмеялись и стали показывать пальцами, на окна с противоположной
– Во – о – он там – далеко…
Но я ничего не увидел за головами взрослых и от обиды снова уснул.
Когда я снова открыл глаза, автобус уже стоял. Было тихо. И голоса людей, и все звуки вокруг были очень тихими. Как тогда, когда я болел, а в уши мне закладывали ватки с лекарством.
Я поковырял пальцем в ухе. В нём ничего не было, но громче не стало.
– Что, заложило? – спросила мама. – В горах уши всегда закладывает. Как в самолёте. Ничего, скоро пройдёт.
Пассажиры стали выходить из автобуса. Друг за другом, с кружками и бутылками в руках.
– Родник… родник… вода… – говорили все вокруг.
– Выходим, – сказала мама, – наберём горной воды. Где твоя фляжка?
– А горы уже видно? – спросил я.
– Уже видно, – ответила мама.
Я взял фляжку и побежал к выходу. В проходе автобуса стояли чемоданы и сумки, я споткнулся о них, потом о чьи-то ноги… и, наконец, спрыгнул со ступенек. Дорога на обочине была покрыта мелкими острыми камушками и незнакомой колючей травкой. Я упал на четвереньки, больно уколол ладошки, встал – и сразу увидел горы. Прямо перед собой. Близко – близко.
Я узнал их, хотя видел первый раз в жизни. Горы оказались совсем как те, которые я придумывал и рисовал цветными карандашами. Только гораздо больше. В прохладном воздухе пахло дождём. Возле дороги из – под огромного камня бежала вода. Но когда мы подошли ближе, я увидел, что струйка вытекает из железной трубы. Как из водопровода в нашем дворе. И я подумал, что она не совсем настоящая горная. Вот бы набрать воды из – под самой горы!
Все по очереди наполняли водой бутылки. Я отвинтил пробку своей пластмассовой фляжки; в ней ещё осталось немножко тёплой воды – и я вылил её под ноги. Это была домашняя вода – из чайника, и она стала быстро впитываться в горную землю. Мне стало легко и весело, как будто я выпустил на волю майского жука из спичечной коробки.
– Подставляй фляжку, – сказала мама, – наша очередь.
Сильная холодная струя мигом переполнила фляжку и обрызгала нас. Мы отошли за угол огромного камня, и мама стала отряхивать воду с моих штанов и курточки.
Горы с этого места были видны ещё лучше – сверху донизу. Вокруг не было ни домов, ни деревьев – ничто их не загораживало. Огромные коричневые горы начинались сразу за камнем с железной трубой. Каждая гора состояла из нескольких. Сверху – большая, треугольная. Под ней – горы поменьше. Внизу – округлые. И все они были каменные. Горы были так близко, что я видел даже трещинки – так и хотелось добежать и потрогать.
Мама налила воды в мою «детскую» кружечку –
– Мы скоро поедем дальше, – сказала мама. – Ты в туалет не хочешь?
Зачем же она при всех спрашивает? И, глядя на горы, я помотал головой.
– А по – маленькому?
Я ещё раз помотал.
– Надо попробовать. Ехать ещё долго.
– А когда мы пойдём в автобус?
– Через пятнадцать минут, – сказала мама.
Я уже знал, что такое пятнадцать минут. Дома дед объяснил мне, как считать время. Один раз я не слушался – и он меня наказал. Поставил в угол на пятнадцать минут – и показал на часах с маятником, сколько мне ждать. Я стоял, и минутная стрелка тоже стояла. Хотя маятник качался, а часы тикали. Когда я смотрел только на саму стрелку – она начинала шевелиться. А когда смотрел на цифры – стрелка замирала…
Ждать пятнадцать минут – это очень долго. Почти до вечера. Я смотрел на близкие горы и очень хотел сбегать к ним. Но боялся попросить разрешения. Вдруг мама скажет – нельзя.
– Ну что, хочешь здесь погулять? – спросила мама.
Я кивнул. В горле пересохло – так я хотел в горы.
– Погуляй здесь. Я пока подойду к нашей соседке Ане, на минутку.
Мама повернулась и пошла назад – к трубе. И тут я не выдержал.
– Мама! А можно я сбегаю в горы?
Мама повернулась ко мне.
– Я только туда и обратно.
– Ну, сбегай, – легко согласилась она, – только быстро. – И пошла к соседке.
Я повернулся к горам.
Теперь я не видел ни автобуса, ни дороги, ни мамы.
Никого из людей.
Между мной и горами не было ничего, кроме воздуха и земли под ногами. Я глубоко вздохнул и побежал.
Я бежал, глядя на горы, а они прыгали передо мной. В глаза и уши мне дул ветер. Пошли слёзы.
И тогда я опустил лицо вниз – бежать стало легче.
Земля перед глазами неслась мне навстречу.
Трава закончилась – теперь под ногами хрустели бурые камни. Сначала мелкие – потом крупнее, ещё крупнее… Горы были уже почти рядом. Я это почувствовал и побежал ещё быстрее. Ноги стали скользить по большим камням. Я запыхался, но терпел и не поднимал головы. Лучше подниму, когда добегу – так интереснее.
Перед тем, как дать подарок, взрослые говорят – закрой глаза. Зажмуришь – и начинает стукать сердце. Ждёшь и гадаешь – что подарят?
Я бежал – и сердце билось очень сильно. Надо было потерпеть ещё совсем немного. И тут я подумал, что стукнусь, если буду смотреть только под ноги. Гора ведь совсем близко.
Остановлюсь только на секундочку – посмотрю, и потом сразу же добегу. Остановился, зажмурился и поднял голову. Ветер больше не дул в лицо. Я открыл глаза.
Горы были передо мной.
Так же, как и там, у камня с трубой.
Под ногами уже не было ни дороги, ни земли, ни травы – но горы не стали ближе.