Шепот во тьме

Башмаков Денис Игоревич

Зная, что сейчас произойдёт, Дэйн решил, что с него хватит. Наблюдать за происходящим у него не было ни малейшего желания. Эта дуреха сама виновата, что явилась сюда. Желает она того или нет, но уже ничего не изменишь. Сегодня она будет стонать, доставляя удовольствие этим похотливым животным. Или плакать, что, несомненно, возбудит их ещё сильнее. Сначала этих двоих, а потом, несмоненно, будут ещё и ещё...

Мерзко!

Дэйн сплюнул и направился к выходу.

Грязный город. Грязные люди.

Падший

всех забери! И мужчин, и женщин!

В плечо врезалась какая-то туша, оказавшаяся пьяным наемником.

– Куда прешь, придурок??!!
– заревел "шкаф", дохнув на Дэйна перегаром.
– Пошёл с глаз, пока не уделал тебя, сосунок!

Ооо....! Уголки губ Дэйна медленно поползли вверх, расплываясь в саркастической улыбке. Уже несколько дней в груди копилась ярость. Все эти дни он мечтал лишь о том, как вонзит нож в сердце предателя. Как его слух будут ублажать стоны этой мерзкой крысы.

И вот теперь ничтожное мужичье указывает ему, что делать?!

Ему??!!

Молниеносный разворот - рука скользнула под плащ и устремилась к горлу пьяницы. Наемник пошатнулся и, нелепо взмахнув руками, рухнул на соседний столик, превратив его в груду щепок. Во все стороны брызнула кровь, пачкая пол, мебель, одежду, еду.

Взоры посетителей устремились на человека, стоящего в центре таверны с окровавленным кинжалом в руке. Насильники замерли, забыв, что на столе лежит полураздетая девушка. Эстель, перестав вырываться, широко открытыми глазами изучала Дэйна.

Он наклонился и неспешно вытер клинок об одежду убитого. Развернулся и собрался покинуть заведение. Но тишина внезапно лопнула, выпустив наружу бешеного "зверя", огласившего таверну яростными воплями.

– Бей его!! Прибить урода!

– Ничтожества, - прошептал Дэйн и, выпустив гнев из невидимой клетки, почувствовал, как по телу в тот же миг разлились волны жара. Перед глазами заплясали алые искры, и он сделал шаг вперёд.

Кинжал скользнул за пояс - в руку прыгнул длинный клинок.

Дэйн сделал первый взмах.

В воздух взмыли алые брызги. Отрубленная голова медленно полетела в сторону. Глаза распахнуты, жизнь гаснет в них с каждым мгновением.

Крутанувшись, произвёл два выпада! Затем, продолжая движение, три удара наотмашь.

Перед ним хлынул водопад: дождь из крови. Капли ползли по густому воздуху, опускались на черные доспехи и уносились прочь, сметенные вихрем из движений клинка.

Сзади почти у головы блеснули топоры, с неровными краями лезвий, с другой стороны затупленные мечи устремились к его груди.

Но всё происходит слишком медленно. Слишком... Даже скучно.

Ещё один разворот - топоры полетели обратно в лица хозяев. Дэйн скользнул под клинками, и те вместе с обрубками ладоней, сжимающих рукояти, полетели на пол.

И снова кровь...

Теперь для него она везде. Не только здесь, в

таверне. Повсюду. Этот бешеный бесконечный танец смерти, кажется, длится уже вечность. С того самого дня, как он умирал в грязной луже. И ему нет конца.

Его бросило вперёд. Мир пришёл в движение. В ушах ревел стук готового вырваться из груди сердца. Ноги едва держат, по телу поползли волны слабости.

Но это уже ничего не значит. Потому что опасности больше нет.

Дэйн оперся рукой об один из немногих оставшихся целыми столов и принялся ловить воздух, жадно глотая его.

И снова на грани...

Убийца задрожал от беззвучного смеха. Предупреждения и ограничения не для него. Пути назад нет. Каждый шаг - борьба. Его выбор. И его жизнь!

– Вы ранены? Я Эстель. Спасибо вам, - девичий голос ворвался в царящий в голове хаос, перевернув его, если подобное вообще было возможно, с ног на голову.

– Отстань, - прохрипел Дэйн и закашлялся.

– Я могу помочь?
– девичья рука коснулась плеча. Он еще не отошёл от действия ру-тар и даже через ткань и кожу почувствовал чужое тепло.

Тут же нахлынули воспоминания.

Горько. Мерзко. Больно.

– Прочь!!!
– он выпрямился, оттолкнув девушку.

Эстель полетела на пол, ударившись плечом о ножку стола. Из её груди вырвался крик боли, девушка задрожала, по щекам поползли слезы.

– Почему?!

– Я не нуждаюсь в помощи, - Дэйн окинул скорчившуюся на полу девушку полным равнодушия взглядом.
– Ты даже себе-то помочь не можешь.

– Столько крови...
– голос её звучал отстраненно.
– И боли... Почему вы так жестоки? Неужели вы один их них?! Мужчин, не думающих ни о чем, кроме убийств и наслаждения! Зачем вам это?

Дэйн наклонился, схватил Эстель за подбородок и развернул к себе. Девушка ойкнула. Темно-зеленые глаза мужчины пылали яростью. Она отражался в кристально-голубых зрачках девушки, смешиваясь с застывшим в них страхом.

– Ты ничего обо мне не знаешь!

Дэйн отстранился. Взгляд его источал презрение и ненависть.

– Ты всего лишь женщина. Слабая и беспомощная. Явиться сюда одной - сколь глупой надо для этого быть? Наивная дура! Пытаешься выглядеть недоступной, но готов спорить, мечтаешь оказаться в объятиях какого-нить смазливого красавчика. Но на меня этот женский яд не действует.

– Но я...

– Ещё слово - я убью тебя. Без жалости и ненужных сожалений.

Дэйн развернулся и вышел наружу, оставив всхлипывающую Эстель одну посреди груды мертвых тел и луж крови.

После смрадной шумной таверны свежий воздух и ночная тишина доставляли истинное наслаждение. Дэйн накинул капюшон и быстрым шагом двинулся вниз по узкой улочке Сальватора. В душе кипела злость на эту девчонку из таверны, на весь город и вообще - на мир.