Шёпот Зуверфов
Шрифт:
Когда наточенное лезвие опускалось на шею мудрой, сильной Блоус, Атласа чуть не разорвало от горечи, тоски и чистой, нефильтрованной злобы. Календара приняла смерть достойно, с ликом вселенского презрения и ненависти. Другие, их было немного, умоляли о помиловании. В основном молодые ребята, которые и жизни толком не видели. Такие гибнут на войне, но точно не под ножом допотопного умертвителя. Рензо горько, тихо плакал, протяжно ревел, неистово рычал и снова беспомощно рыдал. После того дня он не мог говорить двенадцать дней. Его язык развязала зашедшая навестить Неола. Её внутренняя сила и непоколебимость встряхнули Рензо,
Илейский Конформатум -- новое образование, призванное объединить всю Илейю с центром в Трезубце. Раньше было иначе, раньше было вольнее. Каждый крупный город имел вес и слово. Разумеется, переговоры на внешней арене проводил только Лидер Трезубца и всех Илейских Территорий, выступая волей каждого города. Но будь Штарбайн, Маникур или Вермер не согласны с Трезубцем, вопрос пересматривался или задвигался в долгий ящик. Сегодняшняя власть стремилась к тотальному контролю. И для свершения задуманного на пятом заседании Верховного Конфорнума был принят пугающий, изуверский "семнадцатый артикул", развязавший руки армии и поставивший экономику на военно-промышленные рельсы.
Вечером зашла высохшая старуха в ярком красном халате. Протёрла пыль, вынесла горшок, вылила мочу. Нехотя спросила, не нужно ли что ещё? Рензо показал, мол, спасибо, больше ничего. Стемнело, и Атлас собирался уснуть. За последние месяцы эти минуты перед сном стали для него настоящей пыткой. Отбиться от дурных мыслей помогала настойка из плодов местной ягоды -- асгроры, которая давала терпкий, маслянисто-горчичный привкус. Крепкое пойло местных самоваров срубало Рензо наповал. Но старуха, призванная его оберегать, частенько отбирала бутылку у Атласа, а потом докладывала Омале, от которой Атласу сильно доставалось. Атлас собирался сделать пару-тройку решительных глотков и запустил руку под жёсткий матрас, дыбы вытащить заветный бутыль. Но в его хижину снова вторглись. На сей раз Омала не обманула и пришла.
– - Как ты, мой друг?
– - устало спросила Омала, снимая золотые серёжки, цепочку и браслеты с обеих рук. На ней было чёрное обтягивающее платье-футляр, поверх которого она набросила лёгкий хлопковый кардиган.
– - Прекрасно выглядишь, -- не сдержался от комплимента Атлас, хотя для него обычного это было вполне нормальным.
– - Твоя галантность меня настораживает, -- улыбнулась Омала, -- верно что-то задумал.
– - И чего я могу выдумать, находясь во власти пятой точки?
– - всплеснул руками "деревянный".
– - Ты всегда непредсказуем.
Расправившись с последним украшением и сложив его в миниатюрную сумочку, Омала выпрыгнула из узких туфель, лёгким движением подхватила их рукой и устремилась к выходу.
– - Куда ты?!
– - Переоденусь и вернусь!
Атлас вспомнил парнишку Анта, который якобы угробил троих и потом забыл, каким образом. Он говорил о едком дыме, сковавшим улочки "котла" в ту ночь. И то странное послание в конце записи. Неизвестный язык, доступный единственному Асмару Мбалли. Календара просила найти его и расспросить. Знала бы она, что связывало его, Атласа, и старика много лет назад. Рензо испытывал вину. За всё, что приключилось с теми, кто был ему небезразличен. Стоя у электрогильотины Ант казался отстранённым, будто разум давно покинул его. Суду это на руку. Сошёл с ума, не выдержав мук совести. Отличная возможность запугать народ,
– - Я пришла, -- пропела Омала, озарив скудное жилище сиянием своей красоты. Теперь на ней были просторные спортивные штаны, мужская льняная рубашка и кроссовки.
Женщина зажгла свечи, расставленные по углам хибарки, развернула гамак, свёрнутый напротив койки Рензо, поставила на импровизированный туалетный столик из доски и пары деревянных подпорок плетёную корзину для пикников.
– - Принесла поесть, -- она распаковала свёртки, -- сэндвичи с тунцом, ветчиной, говядиной и индейкой. Пара кусков сыра -- обязательно попробуй оба, пальчики оближешь. Ещё здесь соус из авокадо, тонкие колбаски, оливки и свежий багет прямиком из Октоса. И да, разумеется, бутылка красного исиудского вина. Знаю, ты любишь его.
– - Нет слов, Омала, -- довольно хмыкнул Рензо, -- вообще меня здесь неплохо кормят.
– - Я в курсе.
– - Тогда зачем это всё?
– - Тебе не нравится? Могу собраться и уйти, -- выпалила Омала.
– - Нет. Всё отлично, -- поторопился с извинениями Рензо, -- просто неожиданно.
– - Хотела сделать тебе приятно, приготовила лёгкий ужин. Сам знаешь, мне не для кого больше стараться. А ты -- почётный гость!
– - Погоди, хочешь сказать, ты самолично кромсала булку, рубила мясо и нарезала ломтями сыр?
– - Зря удивляешься, -- подняла свои роскошные брови Омала, -- я и не такое ещё могу, знаешь ли.
Они засмеялись и принялись за еду, успевая болтать обо всём на свете. Вкусно было настолько, что Атлас не заметил, как опустела корзина. Вина тоже оставалось на самом дне. Омала разлеглась в гамаке, накрылась шерстяным пледом. Ночи в джунглях были прохладными, часто шёл дождь. Как только начинало накрапывать, дежурный коммуны прибегал к хижине и накрывал её брезентом. Рензо ещё ни разу не промок и в душе был сильно благодарен тому пареньку, который всегда успевал спасти его от сырости.
– - Иногда кажется, что лучше мне встать где-нибудь в поле и пустить корни. Всё полезней будет, -- проговорил Атлас.
– - Не выйдет. В тебе не так уж много от сономитов, не забывай.
– - Как твои дела?
– - сменил тему Рензо.
– - О чём ты?
– - Торговля идёт? Статы превращаются в миллионы, а потом в миллиарды?
– - Будто бы упрекаешь меня, -- хмыкнула Омала, -- зря.
– - И не думал. Каждый ищет себя сам. Ты нашла, я рад. Правда я и не помню, чтобы ты сомневалась. С первого дня ты знала, что станешь великой для своего народа.
– - Чушь!
– - громко заявила Пандерибе.
– - Я ничего не знала, и знать не могла! Так вышло, и всё тут! Случайность, превратившаяся в удачное стечение обстоятельств. Отрадно, что в трудный момент рядом нашёлся друг. Я ценю это.
– - Я был чересчур молод и убивал по приказу, не задумываясь. Оберегал тебя за вознаграждение. Вряд ли это можно назвать дружбой.
– - Из подобных союзов и вытекает истинная привязанность, -- протянула Омала каждое слово, будто пробовала его на вкус и, убедившись в годности, оставляла в воздухе.