Шёпот Зуверфов
Шрифт:
– - Где находится Заентог?!
– - почти выкрикнула Джулия.
Стивенс откровенно засмеялся:
– - Какая разница? Всё равно экскурсии вам не видать.
– - Где?!
– - настаивала Фокстрот.
– - Северо-западней Олос-Марка, близ поселения Рахни. Я там бывал однажды, и отмечу, что место скверное: грязно и как-то недружелюбно. Поэтому радуйтесь, что не заносила вас судьба в такие дебри. Разве что к нам, -- его ехидная гримаса в очередной раз приняла глобальные масштабы.
– - Ваш черёд. О чём трепался с вами старик?
– - Неважно, -- парировала Джулия.
– - Постойте, это нечестно, -- задребезжал, то ли смеясь, то ли возмущаясь Стивенс.
– - Вам не душно?
– -
– - Что вы несёте?
– - сдвинул брови главврач.
Позади него что-то треснуло, надломилось и громко лязгнуло. Джулия повалилась на пол, когда осколки стекла разлетелись в стороны, вонзаясь в мебель, разбиваясь о стены. Обмякшее тело Стивенса крутанулось на своём кресле, вяло и как-то безынициативно. В него впились сотни тонких, иглоподобных осколков. Они пробили его горло, вонзились в глаза, глотку, грудь, пробив пиджак и рубашку. Только Джулия могла видеть, как маслянистые, змееподобные тени стекают на пол, облизывая паркет, а затем взбираются по ножке кресла, чтобы проникнуть в бездыханную тушу доктора Стивенса. Джулия встала на ноги, стряхнула с робы остатки стекла и довольно усмехнулась. На подобный номер она и не надеялась, собираясь на рандеву со Стивенсом. Но когда в ней вздыбился гнев, руки затряслись, а костяшки пальцев побелели, Зуверф, подсказал, как можно поступить. Джулия посмотрела в окно, и представила, как немедленный взрыв убивает всё живое, стирает с лица земли города, народы и Стивенса. И только она остаётся жива и невредима. И стоило ей об этом подумать, как чернила заструились по голубым стенам, подбираясь к окну, в котором весёлыми зайчиками играло солнце. Джулия знала, когда падать. Она сама выбрала нужный момент. И всё случилось почти так, как она замыслила. Скотина Стивенс подох, и это важнее всего. В дверь постучали и, не дождавшись приглашения, вошли.
– - Джулия, -- выпучив глаза, пробормотал красавец-брюнет Карл.
Он обвёл нерешительным взглядом место смерти, сам труп, ощутил дувший из разбитого окна ветер.
– - Карл, дорогой мой, -- взмолилась Джулия, -- я тут ни при чём, правда. Ну что я могла сделать, чтобы стекло так треснуло, что? Я говорила с доктором Стивенсом, смотрю за окном что-то красное, не разобрала что, и потом бац! И взрыв! Я плюхнулась на пол, Стивенс не успел.
– - Вызову санитаров, -- поторопился Карл, но Джулия остановила его, хватив за рукав рубашки.
– - Нет, не уходи. Помоги мне, Карл. Молю!
– - она упала на колени и бросилась ему в ноги, обнимая и целуя их.
– - Встань, живо!
– - Нет, молю, -- причитала Фокстрот, -- помоги.
– - Как?
– - Найди Маятника. Он служит у моего отца. Пусть придёт ко мне. Один. И тайно. Так и передай. "Никому ни слова. Просто приди". Так и скажи. Молю тебя!
– - Никому ни слова. Приходи. Понял, -- наспех повторил Карл, -- теперь отпусти.
– - Мне больше ничего не нужно, Карл, -- обливалась слезами Джулия, -- пусть только он придёт. Один. Найди его, прошу.
– - Хорошо, сделаю.
Карл вызвал санитаров. Джулию увели обратно в Третий Сектор. Тело Стивенса отправили в морг Трезубца. Нуттглехарт решил не афишировать гибель главного врача. Лишь на паре-тройке ячеек Потусторонней Вязе всплыли некоторые детали, которые скоро были изъяты из общего доступа. Сердечный приступ стал официальной версией смерти. Карл Гуденмайер был назначен на место Стивенса. Будучи отличным психотерапевтом и аналитиком, врачом общей практики и практикующим хирургом, он также до некоторых пор являлся вполне честным илейцем. Потому просьбу Джулии выполнил.
Маятник пришёл через три дня. Облачённый в свой излюбленный наряд -- плащ, брюки, туфли и непроницаемая чёрная плотная повязка на глазах, -- он встал ровно в центре прозрачного стекла, заложив
– - Безумно рада тебя видеть, -- заговорила Джулия, -- и подумать не могла, что когда-нибудь это признаю.
– - Говори, беглянка, -- пробасил Маятник.
– - Сделай кое-что для меня. Это важно, но весьма авантюрно.
– - Зачем мне помогать?
– - Хотя бы в память о моей маме. Это она вытащила тебя отсюда, помнишь?
– - Я сам себя вытащил, -- спокойно ответил Маятник.
– - Ты участвовал в бойне?
– - спросила Джулия, немного удивившись.
Маятник кивнул.
– - И наградой была свобода?
– - Не совсем. Я прислуживал. Твоей матери, тебе, а затем и твоему отцу.
– - Но, -- Джулия замялась и, слегка помедлив, продолжила, -- как она выбрала тебя? Как доверила себя и жизнь своего ребёнка убийце?
– - Неважно. Скажу лишь, что твоя мать никогда не ошибалась.
– - Отрезал Маятник.
– - Треплются, будто ты двенадцать психов завалила.
Джулия кивнула.
– - Гм, -- Маятника передёрнуло.
– - Чего ты хочешь от меня?
– - Кто-нибудь знает о реальной цели твоего отъезда?
– - Ни единой души.
– - Превосходно, -- хищно улыбнулась Джулия, и в её глазах сверкнуло сладостное предвкушение.
Магнолия Эльверс прибыла в Нуттглехарт сразу же после известия о чахотке, которую подхватила бедная Джулия. Этот пункт в точности соответствовал плану, который расписала на мятом листке блокнота Фокстрот и отдала Маятнику. Говорить всё же слишком опасно -- полно камер и ушей. Сообщи нерадивый медбрат о подробностях их беседы Ван Дарвику, и последствия были бы страшными. Карл Гуденмайер в чужие дела не совался. Решив держаться в стороне, он ждал, чем закончится весь этот спектакль.
– - Исхудала, вымоталась, постарела, -- резюмировала Эльверс, облокотившись на стекло, разделявшее их с Фокстрот.
– - Притащилась, тварь, -- еле ворочая языком, пробормотала Джулия, едва приподнявшись на койке.
– - Пляши на костях, змея.
– - Точно!
– - осклабилась во весь рот Эльверс.
– - Так и сделаю! Но сперва пришла попрощаться. Маятник сказал, что у тебя запущенная стадия, осталась пара месяцев. Как жаль. А я почти привыкла тебя навещать.
– - Сука, -- прошипела Фосктрот.
– - Не будь такой грубиянкой, -- Магнолия снова открыла портсигар и вынула капсулу со стимулятором, отправила её в рот.
– - Похороним тебя пышнее матери, обещаю.
Джулия вскочила с нар, метнулась к стеклу, прильнула к нему.
– - Не так близко, Джули, -- сделала пару шагов назад Эльверс, слегка споткнувшись на высоких каблуках о выбоины в мраморном полу.
– - Фантазировала, воображала, как это будет, -- сквозь зубы, с гримасой презрения чеканила каждое слово Джулия, выплёвывая его, как жерло вулкана сгустки лавы, -- и всякий раз мне являлась картина твоей гнилой рожи, которая корчится в диких муках, изнывая от раздирающей боли. Эльверс, ты даже представить себе не можешь, через что я прошла и кем я стала в этих стенах. Эльверс, потаскуха, благодаря тебе я превратилась в нечто настолько страшное, что лучше тебе никогда больше не встречаться на моём пути -- потому что мой лимит великодушия закончится сегодня. Магнолия Эльверс, влиятельная светская дама, от красоты и манер которой все трепещут и падают ниц. Так вот, дама, запомни раз и навсегда -- отныне буду править я, и предо мной падёт не какой-то там молодой смазливый трюкач или пузатый извращенец-миллиардер, но целые толпы, народы! Клянусь, я благодарна тебе, Эльверс! Ты дала мне стимул, ты разбудила во мне доселе спавшие силы. Спасибо тебе, тварь!