Шёпот Зуверфов
Шрифт:
От нескольких рот осталась лишь малая горстка, способная вести ответный отчаянный огонь. Капитан Моллс потерял пятерых из тех восьми, кого зажали в пустом доме на северо-западе "котла", неподалёку от закрытой ныне кондитерской, носившей когда-то название "Торты и пирожные Стэнли". Моллс, прижавшись спиной к стене, пару раз выдохнул, вскинул автомат, поднялся, выглянул наружу, наспех прицелился и выстрелил в самую незащищённую цель, сразив её наповал. Это была последняя пуля капитана, доставшаяся двенадцатилетнему мальчишке, который перебегал от угла улицы к своему дому, поскользнулся на ледяной корке и грохнулся на спину. Поднимаясь и поправляя шапку, он глянул в сторону стрелка и тут же упал на спину, получив пулю в лоб.
В небе загудело, будто ударили в гонг и растянули этот звук на несколько невыносимых минут. Кое-кто из котлованцев обернулся на лязг железа -- огромные мехи спустились в их бурлящую яму и ступали
– - МЕХИ! МЕХИ!
– - завизжал народ.
Затрещали турели. Котлованцы замертво падали на снег, как скошенные полевые цветы. Машины смерти забирали жизни хладнокровно, безжалостно. Автоматы и ружья были бессильны. Громоздкие, укреплённые плотной бронёй стальные гиганты шагали по аппендиксу Трезубца, разрушая целые кварталы, выедая всё живое. Двадцать три машины методично уничтожали живую силу противника, прерываясь лишь затем, чтобы остыли турели.
– - Ты видишь это?! Видишь?! Они не могли!-- занервничал Измир, продолжая снимать кровавое кино.
В объектив камеры попали четырёхлапые мехи с чёрным продолговатым полированным туловищем. На одном конце туловища были установлены три турели, поливающие свинцом всё вокруг: неразборчиво и повсеместно. Сзади, почти как у какого-нибудь скорпиона, был установлен защищённый зенитно-ракетный комплекс класса земля-земля. Группа местных бросилась наутёк, силясь выбраться из зоны обстрела и спрятаться за ещё уцелевшими сооружениями. Зад махины раздался, открылось два сектора, из которых показались острые наконечники двух ракет. Мгновенье -- и они с шипением оторвались от тела металлического зверя и устремились в группу убегавших. Настигнув её, ракеты разорвали людей в клочья, порушив заодно и стену прилегавшего здания.
– - Хана нам всем, -- резюмировал Кобра, оторвавшись от прицела, -- пора убираться. Удивительно, что дурни из Трезубца ещё не снесли этот выпирающий фаллос с лица земли.
– - Ага, пошли отсюда.
Карлик засуетился, выключил монитор планшета, взял мини-камеру и полез вниз, на одну из крыш. Кобра снял прицел, закинул винтовку на плечо и поспешил за ним.
***
– - Скажи мне, что ты всё видишь.
– - Я всё вижу.
– - Помоги мне.
– - Зачем? Ты знал, к чему идёшь.
– - Как бы ни было, ты должен мне помочь. Ведь они доберутся и до тебя.
Пауза.
– - Дай мне 34 минуты 47 секунд. Мехи автономны. Я заблокирую сигнал.
– - Слишком долго.
– - Быстрее нельзя.
– - Дай мне знать, когда справишься. Я буду тянуть до последнего.
– - Сигнал примет твой картридж. Держи его рядом. Но что дальше?
– - Я выпущу монстра.
***
Монитор погас, белый шум исчез, а вместе с ним испарился и силуэт человеческой головы, который принадлежал сиберу Хакко. Инсар Килоди развалился в своём кресле, уставившись в окно, выходившее прямиком на сцену боевых действий. Килоди успел детально изучить разрушительных мехов, которые продирались сквозь снег и кровь, сооружения и груды убитых тел. Инсар не испытывал ничего кроме озадаченности. Глубокой, въедливой и тревожной. Будто менеджер какой-нибудь фирмы, которому поставили невыполнимую задачу и выдали смехотворные сроки на её реализацию. Его не трогали смерти. Он прекрасно осознавал, на что идёт, выдав всем этим людям оружие. Почему они начали свою войну? Кто или что их побудило спустить крючок? Инсар знал ответ, он сам поддался этому чувству очень-очень давно. Ощущение значимости, важности и свобода творить хоть что-то. Не умеешь ничего -- убей. Ты создаёшь хаос, ты вершишь судьбы. В каждом, абсолютно в каждом, будь то убеждённый пацифист или филантроп, сидит этот кровожадный демон и жаждет пролить чью-то кровь. Инсар жил с этими демонами несколько лет. Несколько ли? Год, два? Пять? Или они с самого начала преследуют его, мучают душу и тело, подменяют воспоминания? Но так ли сильно он хочет избавиться от них? Инсар поморщился. Это напоминало то, как алкоголик зарекается брать бутылку после очередного инфаркта, но становится лучше, и она, желанная тара полная горячительной жидкости, снова оказывается в его трясущихся руках. Семя соляной сферы нагрелось так, что лучше бы его было снять и больше никогда не надевать. Но тогда он потеряет контроль над Зуверфами. И они, обозлённые и обиженные, примутся изводить его. Уж лучше терпеть невыносимое жжение. "Обманываешься", -- шёпот пронёсся рядом, у правого уха, словно лёгкий ветер. "Прости нас", -- тот же порыв ветра, принёсший слова. "Пощади нас", -- голоса стали разборчивее, радушнее. Инсар им верил.
Мехи приближались к дому Шарамов, ступая уверенно, широко. Рушились здания. Треснули и обвалились стены "чёрной цитадели". Инсару чрезвычайно нравилась эта двухэтажная постройка, которую сложили праотцы, заселившие
– - Как быть, босс? Они близко.
– - Вопрос прозвучал за спиной Килоди. Суетился один из наёмников
– - Заряжайте зенитное орудие. Велите снайперам палить разрывными. Пусть целятся в ножные гидравлические приводы.
Мехи окружили виллу шарамов. За громоздкими машинами прятались уцелевшие солдаты спецназа. Они тыкали дулами своих автоматов по сторонам, ожидая выстрелов или летящую гранату. Но было тихо. Только дружественный лязг металла и жужжание электроприводов и гидравлики. Мехи не атаковали до тех пор, пока не дал первый залп зенитный расчёт. Прямое попадание в лоб одному из мехов сбило его с места, паучьи лапы подкосились, и машина с грохотом упала на заснеженную землю. Второй и третий залп остались без ответа. Один из снарядов угодил в молоко, третий пришёлся в колёса техники. Снайперы работали по приводам, но удача словно отвернулась от них, и даже самый прицельный выстрел не нёс противнику никакого урона. Повреждённый на некоторое время мех снова поднялся на свои лапы и приготовился атаковать.
– - На пол, ребята! На пол!
– - скомандовал Инсар, отбежал в бывшую комнату Артука, что находилась на противоположной от мехов стороне, и завалился на мрамор, прикрыв голову обеими руками.
Пулемёты поливали обильно, не щадя. Поместье решетили из десятка стволов. Стёкла разлетались с оглушительным треском, валилась извёстка, трещали стены. Пара ракет угодила в левое и правое крыло попеременно, разнеся угловые фасады в пух и прах. Здание устало тряслось, готовое вот-вот сдаться и сначала присесть на одно колено, а затем и вовсе завалиться без сил. Инсар не поднимал головы. Он спрашивал своё тело, оно отвечало ему: "Ты ещё жив". Рядом кричали наёмники. На кого-то упала балка, доселе подпиравшая потолок, другому пуля прошила плечо. Бойцы укрывались по всей площади здания, кто-то в подвале, другие на чердаке. Килоди знал, что некоторые попытались сбежать, узнав о тяжёлой технике, вошедшей в "котёл". Но Инсар понимал, что далеко они точно не ушли. Хорошо, что рядом нет Измира и Кобры, решил Килоди. Погибни они здесь, вот так... Ни карлику, не своему лучшему наёмнику Килоди подобной смерти не желал. Быть может, они уже мертвы. По крайней мере, он этого не видел. Но почему-то, интуиция или ещё что, но ему казалось, что оба живы и успели спрятаться в действительно надёжном месте. И запись. Самое главное -- зафиксировать бойню, произошедшую в Котловане. Если все зверства, учинённые Трезубцем, сохраняться, то Килоди получит серьёзный козырь. Выживет ли он в бомбардировке? Выберется ли из плотного окружения врага? Как знать. Но тело по-прежнему отвечает -- "ты жив". А раскалённое до предела семя уже невозможно держать на груди. "Пощади нас", -- вспомнил он слова ветра, доверительные, но пришедшие из мест пустынных, холодных и беспредельно далёких.
Стрельба утихла. Поместье ещё стояло на своих подкосившихся ногах. Инсар поднялся. Больше не встал никто. Рядом лежали трупы наёмников. Инсар попробовал отряхнуться от пыли, извёстки, толстым слоем накрывшей его голову, бороду, пальто. Получилось лишь отчасти. Инсар подошёл к раскуроченному провалу, который ещё пять минут назад был его пунктом наблюдения, и поднял руки.
– - Сдаюсь! Позвольте мне выйти!
После короткой паузы мегафон одной из машин пискнул, из динамика раздался чей-то голос:
– - Выходи.
Инсар опустил руки и направился в сторону лестницы. Пройти два пролёта, и он окажется внизу. Инсар замедлял каждый шаг, каждое движение. Здесь нет трёх или четырёх половиц, значит, придётся крайне аккуратно обходить их, только бы не провалиться вниз, не покалечиться. Да, он мог бы размашистым прыжком просто перемахнуть через них, но время играло в его пользу. Ему необходимо выдержать паузу. Долгую и мучительную. Пусть ждут. Пусть думают, что он страшится их суда.
– - Быстрее!
– - торопил голос из динамиков.