Шесть месяцев спустя
Шрифт:
— Хлоя, ты в порядке? — спрашивает он, положив руку чуть выше моего локтя.
— Нет, не совсем… — признаюсь я.
— С твоей головой все в порядке? Почему ты в грязи?
Как только он говорит это, мои пальцы нащупывают набухшую шишку прямо под затылком, и я вздрагиваю от боли. Что за чёрт? Когда это случилось?
— Полегче, — говорит Блейк, и я опасливо отступаю от него. Он игнорирует меня, подходит ближе, чтобы взять меня за руку. — Ты очень сильно ударилась. Не могу поверить, что ты не поехала сразу домой.
— Я не ударялась головой, — говорю я, несмотря на то, что, очевидно, так и было.
И совершенно ясно, что он видел, как я ударилась.
Теперь он выглядит очень обеспокоенным, его брови нахмурены и в глазах печаль. Он не знает меня настолько хорошо, чтобы так беспокоиться обо мне. Или обнимать меня.
Мир начинает клониться, и мне приходится облокотиться на крышу моей машины, чтобы не свалиться в обморок.
— Хлоя, думаю, надо отвезти тебя в больницу, — медленно произносит Блейк. — Ты хотя бы знаешь, почему ты здесь? И почему ты такая грязная?
Я осторожно прикасаюсь к шишке, в надежде, что это даст мне ответы.
— Я не знаю. Я помню… — Я тяну, потому что не знаю, что собираюсь сказать. Я помню, как засыпала в аудитории. В последний вторник мая.
— Ты помнишь прогулку до моего дома прошлым вечером? — спрашивает он.
Прогулка с Блейком Таннером? Невозможно. Если бы Блейк передал мне салфетку в кафетерии, я бы обсуждала это с Мэгги еще дня три. Я бы не смогла забыть прогулку.
— Помнишь? — мягко повторяет он, и я чувствую, как его пальцы переплетаются с моими.
Его рука теплая и широкая, такой, какой и должна быть рука парня.
— Ты помнишь, как поскользнулась на крыльце? Тогда ты и ударилась головой. Хотя я и не понимаю, где ты так испачкалась.
Я снова дотрагиваюсь до головы, на этот раз сознательно отмечая холодные тёмные пятна на коленках моих джинсов. Это то, что случилось? Глупая травма головы или что?
Я хотела бы, чтобы это было правдой. Мне нужно, чтобы это было правдой.
— Поскользнулась на тротуаре, — автоматически лгу я, смотря на свои грязные коленки. — Я действительно устала. Мозг тормозит.
— Давай отвезу тебя домой, — предлагает он. — По крайней мере, твоя мама посмотрит.
Я оборачиваюсь на свою запорошенную снегом машину, затем на его сияющий, только что из гаража, Мустанг. В тёмном салоне, скорее всего, жарко. Возможно, если я присяду ненадолго, я все пойму.
— Хорошо, — соглашаюсь я, — если ты уверен, что тебя это не сильно затруднит.
Он смеется над моей фразой, как будто смешно, что я вообще могу так подумать.
— Нет, Хлоя. Меня не сильно затруднит отвезти свою девушку домой.
Девушку?
Девушку??? Он сказал девушку?
Это же шутка. Зачем так шутить надо мной. Потому что я
Нет, это не может быть правдой. Блейк не стал бы ввязываться в шутки с малолетками. Ради Бога, он же состоит в школьном патруле.
Но это не может быть ничем другим.
Блейк не замечает, что я стою и моргаю, как рыба. Он берет скребок у меня из руки и выключает зажигание в моей машине, а затем блокирует дверцы. И по тому, как он уверенно возится с замками или с зажиганием, я понимаю, что он делал это раньше. С хмурым взглядом он протягивает мне сумку.
— Это было на полу.
— Спасибо.
Он улыбается и ведёт меня к Мустангу. Я верчусь, смотря, как он открывает пассажирскую дверь, а затем помогает мне сесть, как будто это самая обыкновенная вещь. Как будто я обычно не впадаю в экстаз от возможности посидеть в его машине.
Но когда я откидываюсь на кожаное сиденье, я не чувствую экстаз. Во всяком случае, я чувствую себя неловко. Даже слегка подташнивает. Я поджимаю ноги, не желая, чтоб грязь с моих ботинок попала на его чистый коврик.
Здесь восхитительно тепло, как будто сидишь у камина. Я втягиваю запахи новой машины и Блейка, и не знаю почему, но мне не нравится эта смесь. Блейк садится за руль, и мы быстро пристегиваем ремни безопасности в тишине. Затем он тянется за чем-то с заднего сиденья.
— Ты оставила свое пальто, когда выбежала сегодня, — говорит он и протягивает мне его. — Ты, должно быть, замёрзла.
Я запускаю руки под жёсткую красную шерсть. Это мое пальто, все в порядке. Я потратила на него небольшое состояние в начале второго курса, так что это не та вещь, которую я могу оставить валяться где-нибудь.
— О, спасибо. Должно быть, я ударилась головой сильнее, чем думала, — говорю я, обнажая зубы в некоем подобии улыбки.
Блейк прибавляет температуру и выруливает с парковки, не произнося ни слова. Он сразу сворачивает на главную улицу, не дожидаясь от меня пояснений, а затем сворачивает налево на Бирчвуд, что говорит о том, что он знает, куда ехать.
Когда он касается рукой моего колена, все мое тело сжимается от напряжения. Краем глаза я смотрю на него, но все выглядит так, как будто он не дурачится. Он расслаблен. Прикасаться ко мне естественно для него.
По необъяснимым причинам я уверена, что для Блейка всё действительно так. Он думает, что я его девушка.
Я игнорирую свою кружащуюся голову и пожатие руки Блейка и смотрю за окно. Краем глаза я вижу, что он смотрит на меня.
— Что за сумасшедшая ночь… — говорю я, понимая, что не могу сидеть в молчании вечно.
Сначала он не реагирует, но я замечаю, как сводит его челюсть, когда поворачиваюсь к нему.
— Да, — наконец говорит он. — Что ты помнишь?
Это странный вопрос. И краткий перечень. Темнота. Холод. Страх. Адам.