Шесть месяцев спустя
Шрифт:
Она задерживает дыхание, руки рассеянно движутся к горлу.
— Ты не думаешь, что это панические атаки? Снова?
Она почти шепчет, словно это какая-то грязная тайна. Она балансирует на острие ножа. Одно неправильное слово от меня, и она снова станет той матерью, которую я помню. Спокойной. Отдаленной. Расстроенной.
— Возможно, мне просто необходимо немного поспать, — со вздохом отвечаю я.
Мама кивает так быстро, как будто заранее знала ответ. Она убирает со стола, хотя я даже не тронула свой йогурт. Типично. Она улыбается и похлопывает меня
Напротив меня мерно гудит холодильник, и я бросаю взгляд на беспорядок, устроенный на дверце. Однажды я смотрела серию «Дейтлайн» о том, как криминалисты могут понять всё о тебе посредством копания в мусоре. У них бы получилось лучше, если бы они посмотрели на наш холодильник. Счета, фото с дней рождений, концертные билеты, записки, которые мы оставляем друг другу, — всё это прилеплено на нём слоями, так что трудно найти ручку, чтобы открыть эту штуковину. И сегодня в этой мешанине есть кое-что новое, на что я не могу перестать смотреть.
Это распечатка с сайта, помещённая в центр на левой дверце. Я помню этот логотип в углу, который они используют на своей домашней странице. Это сайт для подготовки к Академическому тесту.
Слова Блейка из прошлого вечера всплывают в моей голове: «Ты в первой тройке, Хлоя».
Мои баллы. Мои баллы за Академический тест на моём холодильнике.
Моё сердце начинает биться быстро и тяжело. Даже отсюда я вижу свое имя и количество набранных балов, обведенных красным посередине.
Я поднимаюсь и направляюсь к нему, хмуро глядя на четырёхзначное число. Это абсолютно невероятно.
2155.
Моя челюсть падает. Нет, это неправда. Этого не может быть. Я надеялась, что наберу примерно 1650. Или хотя бы около 1700, и я бы сошла с ума от радости. Но это?
Я проверяю снова. Моё имя, баллы, даты. Всё здесь.
Это ошибка. Должна быть ошибка, что же ещё это может быть? Такое количество баллов набирают только гениальные дети. Будущие ракетные ученые или хирурги или... психологи.
Я прижимаю палец над четырьмя цифрами и думаю о ряде книг по психологии, которые храню на полке над компьютерным столом. Я думаю первой панической атаке, когда я сидела в раздевалке для девочек, уверенная, что умираю, и отчаянно размышляла, как что-то подобное могло произойти с кем-то вроде меня.
Когда я убираю палец, числа остаются на месте.
2155.
Возможно, я не помню этот тест, но я прошла его.
Эти баллы? Они меняют всё.
***
Я быстро принимаю душ. Трачу минуту, смотря на себя в зеркало. Мои волосы теперь до плеч, но они все ещё тёмные и вьющиеся, что добавляет хлопот. Остальное во мне кажется неизменным. Зелёные глаза, узкий нос и ямочки, которые я ненавижу с тех пор, как впервые заметила во втором классе.
Мой телефон звонит, когда я заканчиваю с волосами, жужжа на раковине.
«Мэгз», — мысленно выдыхаю я, сгребая трубку, но в суете она выскальзывает из рук. Я ловлю её и ищу на
Я надеюсь, что телефон Мэгги поменялся. Думаю о том, как она станет обвинять меня, что я так долго не звонила, и спрашивать о моих планах на обед, и потому отвечаю.
— Доброе утро. — Это Блейк. Мои плечи опускаются, и он продолжает, не дождавшись от меня ответа: — Как ты себя чувствуешь?
Мои глаза смотрят в зеркало. Я выгляжу уставшей и бледной. Возможно, даже слегка напуганной.
— Я в порядке.
— Ты уверена? Ты позволила своей маме осмотреть голову?
Я проверяю голову пальцами, но сейчас она едва болит. Не похоже на черепно-мозговую травму.
— Она проверила. Все нормально. — Я лгу, потому что соврать легче, чем объяснять, что я абсолютно забыла о своей голове после его поцелуя на прощанье, который окончательно выбил меня из колеи.
— Хорошо, — говорит он. — Ты хочешь, чтобы я зашёл? Я принес тебе завтрак.
Я замираю на месте.
— Зашёл? Ты здесь?
Он усмехается:
— Детка, твоя машина у школы. Думаешь, я позволю тебе идти пешком?
Детка. Девушка. Все варианты невероятных слов, слишком забавных, чтобы в них поверить. Они также ощущаются как что-то…противное.
— Нет… — я с трудом выцеживаю слово через сжавшееся горло.
Блейк шумит на другом конце трубки. Я слышу нечто среднее между фырканьем и вздохом.
— Ты точно уверена, что с тобой всё в порядке? Мне неприятно это говорить, но ты ведешь себя так, будто у тебя не всё в порядке с головой.
Слова задевают последний нерв, который у меня остался, но я уверена, что он не хотел сказать ничего дурного. Если он действительно думает, что я его девушка, тогда я буду ненормальной.
Я издаю короткий смешок.
— Прости, я плохо спала. Я ценю то, что ты заглянул. Можешь дать мне пару минут?
— Конечно, жду.
Мне не нужны пара минут, но я прошу их, чтобы привести свои нервы в порядок. Надевая пару серебряных колец, я замечаю новые фотографии, вставленные в рамку возле зеркала на комоде. Три новые серии снимков моментально заставляют мою кожу заледенеть.
На этих снимках не я. Из фотографии в фотографию на них изображена богатая, красивая, сверкающая девушка, но это не я. Я, конечно, не изгой общества, но и не девушка с этих снимков.
Блейк стоит возле меня на каждой второй фотографии, его рука лежит на моем плече, а моя голова наклонена к нему. Этот тип позы не оставляет никаких вопросов к статусу — мы вместе.
Чертовски невероятно.
Моя память решила избирательно изъять некоторые файлы, и это те месяцы, которые я пропустила? Как насчет нескольких лет, когда я носила брекеты? Или времена, когда моя собака и бабушка умерли с разницей в месяц? Но нет, я пропустила именно те месяцы, которые превратили мою жизнь из поезда, потерпевшего крушение, в совершенство. Очаровательно.