Шестая плоскость
Шрифт:
Мне после операции пришлось стать другом целой роте компрессоров и ежемесячно отстегивать им долю с прибыли за их ответную 'дружбу'. Плюс - оказывать различные услуги. Иначе меня бы моментально сдали агрегаторам. А ты, если не сможешь спрятаться или откупиться, отправишься в Оранжерею. Тебе прижгут мозговые рецепторы и навсегда превратят в овоща. В лучшем случае у тебя в запасе круга три. В худшем - они заметят, что ты ничего не покупаешь и не смотришь фильмов по рекомендациям скрепки гораздо раньше и тогда...
– Меня заберут
Ближе к ночи она отыскала под диваном покрытую пылью веков неяль и села с ней в кресло-качели. Она перебирала струны и тихо напевала гипнотизирующую мелодию, а Йорн и Кут заворожено смотрели этот спектакль.
– Где ты ее откопал, бонч?
– спросил один из близнецов.
– Не твоего ума дело, - процедил Баром. Он поймал себя на том, что его раздражало их повышенное внимание к ее персоне. Причины это явления были одна другой краше, и он предпочел их не анализировать.
С этого дня запасы алкоголя и нейродевайсов Барома начали быстро истощаться. В качестве развлечений эти вещи его не прельщали с тех пор, как он начал делать на них бизнес. Но у Атви начались сильные боли. Заглушить их могли только игрушки и граппа. Колоть ей анестетик он не решался: организм со скрепкой быстро вырабатывает иммунитет к подобным веществам и начинает их блокировать. К операции ей бы потребовалась смертельная доза.
Они уже неделю ждали посыльного с профессиональными инструментами, что канцы используют при имплантации скрепок. Баром напряг свои связи и выкупил новые манипуляторы для своего хирургического стола.
– Крайний раз я делал эту операцию круга два назад, - выдумал он объяснение для девчонки.
– С тех пор прогресс шагнул вперед, и мы этим воспользуемся. Чтобы не кромсать твою глупую голову дорежимным скальпелем...
Баром не стал пугать ее подозрениями о том, что она прожила со скрепкой почти всю жизнь. О том, что ему предстояло вырезать из ее головы архаического электромонстра. О том, что недавняя операция было лишь плановым обновлением. И судя по опухоли, что росла за ее ухом - неудачным.
– И каков процент успеха?
– уточнила Атви, - мне уже начинать писать завещание?
– Обычное удаление я делал раз двадцать. И всякий раз вероятность летального исхода была между тремя и пятью процентами, но в твоем запущенном случае...
– Я умру, да?
– Нет, не умрешь.
– Ты присмотришь за мной?
– Сама за собой присмотришь, - отвечал Баром и проклинал все на свете за то, что ввязался в эту историю.
– Если до поры не спалишь себе мозги нейроигрушками.
Ее пальцы уже обуглились
Через неделю ремонт в Клубе был закончен, Баром нашел нового смотрящего.
– Как ты додумался до изобретения такой должности?
– поинтересовалась тогда Атви. Она поминутно доставала его различными вопросами о том, как он перестроил заброшенный элеватор в высокотехнологичное жилище или как открыл свое дело. На сей раз, он решил ответить:
– В городе нейробизнес держат несколько бравых ребят, но только в моем Клубе можно поймать действительно мощные игрушки. Только я делаю с электроникой такое, что остальным и не снилось. А в каждом эксперименте есть доля риска... После парочки казусов, я нанял тестировщика. Он проверял товар на глазах клиента, показывал, что тот безопасен, впаривал дополнительные услуги. А потом это стало фишкой заведения. Смотрящие слушали душеизлияния гостей, в том числе из агрегаторских шестерок, делились со мной информацией...
– Агрегаторы знают, чем ты занимаешься?
– изумилась Атви, - почему же тебя до сих пор не закрыли?
– Мой бизнес на восемьдесят процентов легален, а остальные двадцать - в надежных руках.
– Это с учетом операций по извлечению скрепок?
– Никаких операций нет, и ты о них ничего не знаешь, - отрезал он, посмотрев на нее как на слабоумную.
***
Несколько дней спустя комплект инструментов доставили к порогу элеватора. Баром приказал близнецам выставить охрану по границе пустыря. В такую пору любой незваный визитер мог стать причиной его бессрочной ссылки в Оранжерею. А превращение в овоща не входило в его амбициозные планы. Он поднялся в лабораторию, где уже ждала Атви.
Она сидела на столе и болтала ногами.
– Во время вживления мне велели полностью раздеться, но мы ведь обойдемся без этого, правда?
Баром молча устанавливал аппаратуру. Наконец смысл ее слов добрался сквозь пелену, в которой он упорно не признавал тревогу.
– Хочешь - раздевайся. Запрещать не стану. Могу включить подходящую музыку и приглушить свет.
Она пропустила эту сомнительную остроту мимо ушей:
– Просто скажи, что у тебя все под контролем. Мне не по себе...
– У меня всегда все под контролем, - заявил он.
– Но если ты передумала - выход там.