Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1
Шрифт:
Бретонский генерал так мастерски изобразил пение кукушки, что Ролан оглянулся.
— Это я, — сказал Кадудаль, — не ищите.
— Теперь гонец должен ехать к нам? — спросил Ролан.
— Не должен, а уже едет.
В самом деле, гонец быстро приближался. Несколько секунд спустя он остановился перед генералом.
— А, это ты, Монт-а-л'Ассо [27] ? — сказал генерал и наклонился, вестник что-то прошептал ему на ухо.
— Меня уже предупредил Бенедисите [28] , —
27
Монт-а-л'Ассо (Monte-a-l'Assaut) — Идущий на приступ.
28
Бенедисите (B'en'edicit'e) — Молитва перед едой.
Обменявшись несколькими словами с Монт-а-л'Ассо, Кадудаль дважды крикнул филином и один раз совой. Триста человек тут же окружили его.
— Скоро мы будем на месте, — сказал Кадудаль Ролану. — Надо сойти с дороги.
У деревни Тредьон отряд пересек поле и, оставив Ванн слева, подошел к селению Треффлеан. Обогнув селение, генерал направился к опушке небольшого леса, который тянулся между Гран-Шаном и Ларре.
Прежде чем двинуться дальше, Кадудаль хотел дождаться новых известий. Над Треффлеаном и Сен-Нольфом забрезжил рассвет. Показались первые лучи солнца, но над землей поднимался густой туман, и ничего не было видно дальше, чем на пятьдесят шагов.
Вдруг примерно в пятистах шагах послышалось пение петуха. Жорж насторожился, шуаны, усмехаясь, переглянулись. Петушиное пение раздалось снова, на этот раз ближе.
— Это он, — сказал Кадудаль, — отвечайте!
В трех шагах от Ролана залаяла собака, да так похоже, что молодой человек, хотя и был предупрежден, стал высматривать животное, которое теперь тоскливо выло. В ту же минуту он увидел, как из тумана показался человек, который быстрым шагом направлялся к всадникам.
Кадудаль сделал несколько шагов к нему навстречу и приложил палец к губам, подавая знак говорить тише.
— Итак, Флер-д'Эпин [29] , — спросил Кадудаль, — они попались?
— Как мышь в мышеловку. Если вы захотите, генерал, никто из них не вернется в Ванн.
— Отлично! То, что нужно! Сколько их?
— Сто человек под командованием генерала Харти.
— Сколько повозок?
— Семнадцать.
— Как далеко они отсюда?
— Примерно в трех четвертях лье.
— По какой дороге они идут?
— По той, которая ведет из Гран-Шана в Ванн.
29
Флер-д'Эпин (Fleur-d'Epine) — Цветок шиповника.
— То, что нужно!
По знаку Кадудаля к нему подошли четыре лейтенанта — Бранш-д'Ор, Монт-а-л'Ассо, Фан-л'Эр и Ля-Жиберн. Генерал отдал им указания, каждый ответил криком совы и исчез в тумане, взяв с собой пятьдесят шуанов.
Туман становился все гуще, пятьдесят человек, отойдя на сто шагов, пропадали, как во тьме. Кадудаль остался с сотней шуанов, которыми командовал
— Итак, генерал, — спросил Ролан, увидев, что генерал направляется к нему, — все вдет, как вы задумали?
— Можно сказать, что да, — ответил Кадудаль, — и через полчаса вы сами все увидите.
— Вряд ли, если туман не спадет.
Кадудаль огляделся.
— Через полчаса он полностью рассеется. Не хотите ли потратить это время на то, чтобы подкрепиться?
— Честное слово, генерал, — отвечал Ролан, — признаюсь, что после пяти или шести часов перехода у меня подвело живот.
— А я в свою очередь признаюсь вам, — сказал Кадудаль, — что перед боем всегда стараюсь поесть, и так плотно, как только позволяют обстоятельства. Уж если отправляешься в вечность, так пусть это будет не на пустой желудок.
— О! — воскликнул Ролан. — Так вы сами собираетесь сражаться?
— Для этого я и пришел сюда, и так как мы имеем дело c вашими друзьями-республиканцами и с самим генералом Харти, сомневаюсь, чтобы они сдались без боя.
— А республиканцы знают, что вы будете сражаться с ними?
— Они об этом даже не догадываются.
— Это и есть сюрприз, который вы им приготовили?
— Не совсем. Заметьте, через двадцать минут туман совершенно рассеется, и значит, они увидят нас в тот момент, когда и мы увидим их. Бриз-Бле, — продолжал Кадудаль, — можешь ли ты нам что-нибудь предложить?
Шуан, отвечавший за провизию, кивнул, отошел к лесу и вернулся, ведя за собой осла, нагруженного двумя корзинами. В мгновение ока на пригорке был расстелен плащ, на котором Бриз-Бле разложил жареного цыпленка, кусок холодной солонины, хлеб и галеты из гречневой крупы. Рассудив, что во время военной кампании позволительна некоторая роскошь, он достал бутылку вина и стакан.
— Прошу, — сказал Кадудаль.
Ролану не требовалось повторное приглашение, он спрыгнул с лошади и отдал поводья шуану. Кадудаль сделал то же самое.
— А теперь, — сказал генерал, повернувшись к своим людям, — у вас есть двадцать миyут, чтобы последовать нашему примеру. Те, кто не управится за двадцать минут, будут воевать с пустым животом.
Казалось, все только и ждали этой команды, чтобы достать из кармана не цыпленка и солонину, а кусок хлеба и гречневую галету, и подкрепиться по примеру генерала и его спутника.
Стакан был только один, и сотрапезники пили из него по очереди.
Поднимавшееся солнце освещало их, пока они завтракали, сидя рядом, словно два товарища, устроившие привал во время охоты.
Туман рассеивался, как и предсказывал Кадудаль.
На дороге из Гран-Шана в Плескоп вскоре уже можно было различить вереницу повозок, терявшуюся в лесу. Повозки застыли на месте, было ясно, что дорогу преградило какое-то неожиданное препятствие.
Действительно, на некотором расстоянии от первой повозки посреди дороги можно было видеть двести шуанов, которыми командовали Монт-а-л'Ассо, Шант-ан-Ивер, Ля-Жиберн и Фан-л'Эр.
Уступавшие числом республиканцы, которых, как мы уже говорили, было меньше сотни, ждали, когда туман окончательно рассеется, чтобы определить численность неприятеля и понять, с кем они имеют дело.