Шифр генома

Толоков Андрей

К приезду начальника Следственного управления Молчанова стол в палате был накрыт.

– Так! – сказал Молчанов и, увидев на маленьком столике выпивку и закуску, сморщился. – Сейчас будет насилие над моим мозгом? Основательно приготовились.

– Хватит ворчать, Толя, – с кавказским акцентом ответил Габашидзе. – Бери стул, садись. И дверь на ключ закрой. Здесь нарушение больничного режима карается.

Молчанов повернул ключ в двери, повесил плащ и фуражку на вешалку и присел. После первой рюмки Михаил Ревазович велел Куприянову

рассказать то, что слышал сам часом ранее. Молчанов слушал внимательно, не перебивая. Лишь когда услышал, что Ольга гражданка США, выругался точно также как генерал.

Как только Куприянов закончил рассказ, Габашидзе налил ещё по рюмке.

– А Загурская знает об этом? – спросил Молчанов подполковника.

– Нет, – ответил Василий.

– Почему? Почему ты мне об этом докладываешь, а не она?

– Людмила Валентиновна объявила мне бойкот на неделю. Она со мной не разговаривает.

– Чудное семейство, – резюмировал Анатолий и опрокинул рюмку.

Молчанов достал из кармана телефон и набрал номер. Это был номер Людмилы.

– Людмила Валентиновна, – сказал он в трубку. – Назначайте генетическую экспертизу по неопознанному трупу. Да, новые обстоятельства. Сегодня подъедет Куприянов и всё привезёт. Я скоро буду, подпишу.

Анатолий убрал телефон в карман.

–На Гербера сегодня же запрос сделаем, – пообещал Молчанов. – Только знаете, какое моё мнение? Зря ты, Василий, в эту задницу нас тянешь. Все эти гэбэшные дела девяностых – куча навоза. Поверь мне, я знаю. Имел неосторожность таким делом заниматься. Чуть не вылетел из прокуратуры.

– Это когда было? – возразил Габашидзе. – Времена теперь другие.

– Времена, Миша, другие, да люди те же.

Как потом убедился Куприянов, во многом начальник следственного был прав. Но это потом, а пока…

Андрей Подгорный, пользуясь своими связями, значительно ускорил процесс. Ответ по Герберу лежал перед Загурской. В кабинет влетел Василий.

– Ну что? – с порога спросил он.

– Читай сам, – протянула Людмила бумагу подполковнику.

Василий схватил документ и, продолжая стоять, вник в содержание. А содержание было обескураживающим. В ответе говорилось, что пациент с такой фамилией в списках ни одной из психиатрических лечебниц не числился. То есть, Яков Гербер из больницы в Лефортово уехал в сопровождении Шумилова, и… никуда не приехал.

– Как так-то? – задал вопрос Загурской Василий.

– Ты меня спрашиваешь? – Людмила скрестила руки на груди и исподлобья смотрела на Куприянова. – Василий Иванович, дорогой мой, ты в каком мире живёшь?

– В том же что и ты.

– Нет. Я живу в нормальном мире. Я делаю ту работу, которую мне поручают. Понимаешь? Есть законные обстоятельства – я расследую. Нет, самодеятельностью не занимаюсь. Вот так устроен наш мир. А твои мотивы вообще логике не поддаются. Тебе захотелось, ты ёжика в тумане ищешь. Это ненормально, Вася!

– Я тебе не Вася, – по слогам произнёс

Куприянов. – Никогда так меня не называй. Я просил об этом.

– Прости, в сердцах вырвалось, – Людмила отвернулась к окну. – Делами завалена, а тут ещё твоя самодеятельность.

Василий прекрасно понимал состояние Людмилы. Она на самом деле дьявольски устала. Он уже давно обещал ей плюнуть на все дела и увезти в отпуск. Не вышло. Сейчас Куприянов не мог себе позволить всё бросить. И Люда прекрасно это понимала от этого и злилась.

– Хочешь, я пойду к Анатолию и договорюсь, чтобы он передал дело Кастель другому следователю? – предложил Василий.

– Нет, не хочу. Если надо, я и сама могу пойти к начальнику.

Молчанов словно прочитал мысли Загурской на расстоянии и позвонил.

– Людмила Валентиновна, – говорил Анатолий Богданович, – вы получили ответ из архива?

– Получила.

– Зайдите ко мне.

– Василий Иванович здесь. Ему тоже зайти?

– Да.

Пару секунд понадобилось Молчанову, чтобы ознакомиться с лаконичным ответом из архива. Он поднял глаза на Куприянова.

– Что думаешь, Василий Иванович? – спросил Анатолий Богданович, бросив документ на стол.

– А что тут думать? Надо задерживать Шумилова и допрашивать. Он борзый. Официального расследования дожидается. Посмотрим, что скажет.

Вечером этого же дня Андрей Подгорный встречал Василия и Людмилу в аэропорту. А утром в допросную следственного изолятора привели Шумилова.

– А, опять вы, – спокойно, даже излишне спокойно, произнёс бывший контрразведчик.

– Присаживайтесь, Вячеслав Сергеевич, – предложила задержанному Людмила. – Старший следователь Загурская Людмила Валентиновна. Это, – Людмила указала на стоящего у стены Василия, – подполковник Куприянов, начальник отдела по расследованию убийств.

– Мы уже знакомы, – подняв глаза на Василия, сказал Шумилов. – Давайте, Людмила Валентиновна, ближе к делу. За что я задержан?

– Ближе так ближе, – согласилась Загурская. – Вам знаком Гербер Яков Ефимович?

– Я уже говорил, вот ему, – Шумилов кивнул в сторону Куприянова, – что никакого Гербера я не знаю.

– Тогда прокомментируйте вот это, – Людмила положила перед Шумиловым копию расписки о том, что капитан госбезопасности Шумилов принял для сопровождения в лечебное учреждение гражданина Гербера.

Шумилов прочитал бумагу.

– А! Вспомнил, – сказал он, ткнув пальцем в фамилию Гербера. – Какого-то психа забирали из Лефортово. Было, было. Только, товарищ следователь, это было ещё при царе Горохе. Если что, я после этого был осуждён и отсидел от звонка до звонка. Имею право забыть. И потом, что с этим Гербером не так? И при чём здесь я? Принял и через час передал в нашу лечебницу.

– В какую? – уточнила Людмила.

– В Архангельском. Я вообще в первый раз участвовал в таком мероприятии. Приехал, передал в приёмное отделение и уехал. Всё!