Шипы Черного Ириса
Шрифт:
Его облегчение я чувствовала не на коже, как гнев, например. А где-то в области желудка легким спазмом. Его ощущения были похожи на мои в детстве, когда я радовалась, но при этом я четко понимала, что это его ощущения, а не мои. Они ощущались, как посторонние.
Я же испытала радость за него. Почему-то мне было приятно от мысли, что ему вдруг стало легче. И от этого я разозлилась на себя. Нужно поскорее узнать все, что только возможно обо всех аспектах связи между Создателем и его птенцом. Иначе я просто потеряюсь в его эмоциях и за то, чтобы он улыбался, готова буду страдать под пытками годами.
Он плавно поднялся на ноги, и выставил вперед руку. Этот жест, словно приглашает на танец даму, был мне уже знаком и почему-то обрадовал. Я глянула на застывшие пальцы и поняла, что начинаю войну сама с собой. Этот вампир вызывал во мне слишком противоречивые эмоции. С одной стороны - ненависть и страх. А с другой - симпатия, почти любовь и ужас от мысли, что с ним может что-то случится. Выпрямилась я сама. Мне его помощь не нужна.
– Нам пора, Аврора.
– проговорил он.
– Куда?
– тут же поинтересовалась я.
Амадей улыбнулся.
– Ты больше не человек, а значит тебе нужны новые документы. Поедим получать твой новый паспорт. Сообщим всему миру о том, что ты восстала!
– последнюю фразу он произнес с плохо скрываемым торжеством.
– Но, сперва тебе нужно переодеться, и кое-что сделать.
Он указал рукой на низкую кушетку у противоположенной стены. На ней лежала стопка чистой одежды, а на полу стояли кожаные высокие сапоги с металлическими круглыми носками.
– Одевайся, и быстро! Ночь коротка, а у нас еще полно дел.
Я пошла к стопке одежды. Очередная футболка с длинным рукавом и готическим серебряным принтом. Темно-синие джинсы и нижнее белье. Амадея я не стеснялась, а он не стремился играть в джентльмена.
– Никто не должен знать, что ты Калиго, - заговорил он.
Я посмотрела на него вопросительно, но на вопрос не решилась.
– Большинству людей известно лишь про существование Карно. Многие охотники знают, что старые вампиры медленно горят на солнце, догадываются, что существуют Калиго, но у них нет доказательств. Про Рокто, как сама понимаешь, знают единицы среди людей.
– Почему так?
– тихо спросила я, натягивая футболку.
– Потому что это закон, установленный Рокто, когда вампиры открылись людям. Когда-нибудь, несомненно, этот запрет будет снят, но не сейчас.
– А каждый вампир будет видеть, что я не Карно, а Калиго?
– уточнила я.
– Разумеется, пока ты не научишься это скрывать.
– кивнул Создатель.
– Я научу тебя маскироваться под Карно. Это не сложно, когда ты станешься лучше управлять своей сутью, потому что любой Карно слабее тебя, а слабым всегда проще казаться, чем сильным. У нас нет времени ждать, когда ты полностью придешь в себя. Его и так упущено слишком много. У нас час, может два на то, чтобы ты научилась скрывать истину под маской слабости.
Я округлила глаза.
– Я не смогу так быстро научиться!
– У тебя нет выбора. Иначе тебя просто убьют! После двух часов здесь будет сборище анклава и на него сбегутся все местные вампиры. Ты должна там быть со мной, а значит все увидят моего нового птенца. Если узнают что ты Калиго, то могут попытаться убить, а в твоем теле и так слишком много серебра. Хочешь
Я подумала, и промолчала. В конце концов, он прав - у меня, и правда, нет выбора. Похоже, мой Создатель крупно влип еще до всей этой истории, а значит я вместе с ним. И после смерти мне нет покоя! Но, от этой мысли становилось не тревожно на душе, а смешно.
Сложно описать. Сначала я действительно чувствовала только страх и желание скрыться от проблем, которые почему-то касаются и меня, раз уж я стала чьим-то птенцом, но чем больше проходило времени с момента как очнулась, тем сильнее крепло внутреннее спокойствие. Где-то за всей растерянностью и страхами, под всеми этими глупыми и такими подвижными эмоциями, которые заставляли сердце биться яростнее, располагалась непоколебимая уверенность в победе и просыпающийся азарт игрока.
Я, в своей человеческой жизни, никогда азартной не была. А вот, возродившись вампиром, обзавелась трепещущим нетерпением. Моей сути нравилась опасность, и похоже, у нас назревал конфликт интересов.
Я расчесала пальцами волосы, невольно еще раз взглянула на шрам, и, выпрямив спину, развернулась лицом в Амадею. Сам вампир уже стоял у двери, и как он там оказался я не видела. Он вышел в коридор, я за ним следом. Этот коридор не отличался дизайном от тех, по которым я уже гуляла. Похоже, вся бывшая гостиница была отделана в одинаковые тона. Мы достаточно долго спускались по лестнице.
– Здесь что, нет лифта?
– буркнула я, когда сообразила, что мы прошли уже пять этажей.
– Это место - своего рода дворец Стаса. Здесь он принимает гостей, дает приют новым вампирам анклава, здесь живут те из ночных, кому некуда пойти и их спутники. Люди редко принимают человека, если тот влюблен в вампира. И Стас пожелал, чтобы здесь не было лифтов. Более того, даже широкие лестницы идут только до четвертого этажа, дальше они узкие, как эта, - дал справку Амадей.
– Людям будет трудно преодолеть несколько этажей достаточно быстро, а с лифтом это было бы проще.
– Все в целях безопасности вампиров?
– уточнила я.
– Разумеется, - кивнул, не оборачиваясь, Амадей.
– А кто такой этот Стас?
– спросила я, пытаясь вложить всю непринужденность в свой вопрос, на какую была способна.
– Он - Глава этого анклава. Разве ты раньше не поняла?
Я догадывалась, но всегда лучше спросить.
– Значит, он самый старый из местный вампиров?
Амадей остановился, и я тоже. Он медленно повернулся и в полнейшей темноте лестницы его глаза стали светиться, как у кошки. Правда, ничего кошачьего в них не было. Такие же красивые и глубокие омуты. Амадей пристально изучил мое лицо, и начал спускаться дальше.
– Да, сейчас он самый старый из местных вампиров. Но, Глава не из-за этого.
– А из-за чего?
– Потому что он - самый сильный менталист во всей округе.
Мы, наконец, остановились около большой металлической двери. Я такие никогда раньше не видела. В голову закрались сравнения с банковским хранилищем или бункером.
– Сейчас поймешь...
– многозначительно сказал вампир и потянулся к широкой балке, которая у этой дуры заменяла, судя по всему, обычную ручку.
Глава 12