Широкое течение
Шрифт:
Дарьину. Я—: одинокий, живем мы вдвоем с Гришоней
Курёкковым, в хорошем доме... Я могу еще подождать...
А Дарьины живут за городом, в общежитии барачного
типа... У них скоро появится младенец, ему условия нуж¬
ны больше, чем мне, честное слово... Вот я и прошу со¬
брание откликнуться на эту мою просьбу...
Председатель цехкома снова поставил вопрос на го¬
лосование, и комната была передана Дарьиным.
Судорожно работая
сквозь плотную массу тел к Антону, всхлипывая, обхва¬
тила руками его шею, прижалась губами к его щеке и
выбежала. А позже, на лестнице, проходя мимо Антона,
Дарьин задержался и, как бы с трудом разжимая губы,
произнес хрипловато:
— Спасибо.
— На стоит.
Заботясь о судьбе своей прессовщицы, Антон хотел
спросить Олега об отношениях его с Барохтой, но понял,
что такой разговор неуместен здесь, и стал спускаться
по ступенькам.
Марину Антон увидел сам в первый день занятий в
школе.
Учеба началась с неожиданных встреч, с крепких и
горячих рукопожатий. Парни и девушки сбивались в
группы, обменивались впечатлениями о проведенных ка¬
никулам, о домах отдыха и санаториях. Антон сидел за
своей партой и рассказывал о море, когда в классе по¬
явилась Мапина Барохта. Она задержалась в дверях,
оглядываясь; под черной тучей бровей грозными зарни¬
цами вспыхивали глаза; решительно направляясь к Анто¬
ну, небрежно бросила портфель на парту.
— Мне нужно сказать вам два слова, — проговорила
она и отошла к окну; а когда Антон приблизился, спро¬
сила с презрительной иронией:—Это вас должна я
благодарить за те наговоры, которые доставили мне столь¬
ко хлопот? Как вы, Карнилин, докатились до этого?
— Не наговоры, а правда, — ответил Антон мягко и
не сразу. — Вы должны понять, что это требование не
только мое, а всего комсомольского бюро. Оно имело ка¬
кие-либо результаты?
— Вас это интересует?
— Да.
— Мне записали выговор по комсомольской линии,—
отчеканила она раздельно и как будто с гордостью.—
Довольны?
— Был бы доволен, если бы это повлияло на ваше
поведение.
— Нет, не повлияло, — выговорила она с вызовом и
резко оторвала листок от цветка в горшке на подокон¬
нике.
— Значит, вы будете продолжать... мучить людей? —¦
спросил Антон, сердито глядя на ее матовое лицо, преис¬
полненное каксй-то недоброй и упрямой отваги.—Я имею
в виду свою прессовщицу.
— Жену Олега Дарьина? —
нула со щеки густые пряди волос, усмехнулась коротким
горловым смехом.—Я сказала ей, что в нем больше не
нуждаюсь...
— Отслужило свой срок или потеряло ценность? —
поинтересовался Антон, невольно возмущаясь каждым ее
словом.
Не слушая его вопроса, сощурившись, растирая в
пальцах сорванный листок, она произнесла убежденно и
со злорадством:
— Олег поначалу произвел на меня впечатление во¬
левого человека, а на самом деле это глина: лепи, что
хочешь, а мне противно лепить... не в моем это вкусе.
— Сломать, разрушить легче, конечно, и вы достигли
успеха. Олег перестал учиться, забросил работу, плохо
обращается с женой.
— Последствия меня не интересуют. — Марина по¬
морщилась. — Перед женой его я извинюсь. Я только
тогда, на вечере, во время скандала и узнала, что Олег
женат: он долго скрывал...
— Я знаю, что в каждой женщине есть что-то доброе,
материнское, — сказал Антон, — а в вас я вижу, прости¬
те, много варварского. Где вы родились, где росли.
— Где я и что я, вы все равно не поймете. — Брови
девушки сомкнулись в одну черную линию, придав лицу
что-то смелое, стремительное, а губы тронула горькая
усмешка. — Но если в жизни есть такие, как вы — удач¬
ники, счастливцы, то должны быть и такие, как я...
— Нет, таких не должно быть.
— Но они есть! — вызывающе сказала Марина и,
бросив в окно измятый листок, брезгливо вытерла испач¬
канные зеленью пальцы платком. — И не будем больше
говорить об этом. К вам подходит какая-то девушка из
новичков. — И отодвинулась за классную доску, к груп¬
пе ребят.
Антон повернулся: перед ним стояла Люся Костро-
мииа.
С тех пор как ее перевели в другой корпус, они виде¬
лись очень редко й мельком. Антон был изумлен.
— Люся! Как вы сюда попали?
Лицо ее свежо и смущенно румянилось, суженные
глаза смеялись.
— Подучиться захотелось: лучше поздно, чем нико¬
гда. — И прибавила, кокетливо тряхнув локонами: — Вот
мы и опять вместе. Это судьба! Я ведь говорила вам,
что от меня нелегко отделаться...
— Вот убейте меня, Люся, если я думал, что буду
когда-нибудь сидеть с вами за одной партой!
— Я тоже не думала... Где вы сидите? Рядом места
нет? Ну, тогда я сяду сзади вас.