Шкатулка императора
Шрифт:
– Давай свою повязку, а то потеряешь, – она быстро спрятала две марлевые маски в сумку на плече и шепнула:
– Тени будут приставать к тебе не только в метро, – девочка вздрогнула. – Они и на этих плакатах, и на тех афишах, и еще бог знает где. Главное, не заговаривай с теми, кто тебе кажется чужим. Без твоего разрешения никто не посмеет.
Варя не договорила. Возможно, кто-то из стоящих рядом просто помешал ей продолжить свою мысль, а возможно, она просто не захотела ее развивать. Эскалатор подхватил вошедших с жаркой улицы пассажиров, устремляясь вниз. Теперь уже шум электропоездов и многоголосое эхо рекламных объявлений не давали спокойно говорить.
Нина ухватилась обеими руками за шею новой воспитательницы, всем своим видом изображая испуг. И это сыграло на публику.
– Эй, оболтусы, – грянул рядом чей-то твердый голос, – уступите место молодой мамаше. Чего расселись-то!
Варе ничего не оставалось, как занять освободившийся уголок и благодарно кивнуть сердобольной женщине воинственного вида.
– Повыскакивают замуж, а потом маются, – не унималась та. – Куда родители смотрят!
Услышав это, Ниночка так трогательно убрала челку со лба своей «мамаши», что вокруг них воцарилась тишина, словно каждый почувствовал долю своей вины в их судьбе.
– А ты могла бы стать моей мамой? – неожиданно горячо зашептала девчушка.
– Тогда бы мне дозволялось тебя шлепать по любому поводу, – отшутилась Варя.
– А детей бить не педагогично.
– Не бить, а наставлять на путь истинный.
– Вот сейчас закричу, что ты меня украла, – совершенно спокойным тоном заявила Нина.
– Тогда меня посадят в кутузку, а тебя – в детдом.
– И что?
– Там с тобой никто не будет нянчиться. Всыплют по первое число.
Девочка не ответила, лишь сильно обнимая обеими ручонками наставницу за шею. Девушка почувствовала, как Ниночка напряглась всем худеньким тельцем. Это был явный испуг. Варя быстро поняла, в чем дело, и, ласково погладив словно окаменевшую спину малышки, тихо спросила:
– Страшно?
Воспитанница едва кивнула в ответ, застывшим взглядом уставившись то ли в отражение вагонного окна, то ли в то, что видела за ним. При этом острые коленки девчушки больно упирались в отнюдь не богатырские бедра молодой «мамаши», но та, не подав виду, шепнула:
– Повтори трижды «Чур, меня» и не заговаривай с тенью. Она уйдет.
Электропоезд, набрав ход, загрохотал по темному туннелю. Врывавшийся в открытые окна вагона воздух был горячим. Жара этим летом, словно назойливые идеи некоторых лидеров огромной страны, доставала граждан даже под землей. Выработанная москвичами за долгие годы притеснений в общественном транспорте реакция помогала отгораживаться от внешнего мира незримой стеной безразличия. Для тех, кто вырос в столице, это входило в привычку, а для приезжих было в тягость. Некоторые даже пытались заговаривать со стоящими вплотную попутчиками, но те даже не подавали вида, что слышат соседа. Человеческие джунгли намного страшнее каменных, они воспитывают нечеловеческое отношение к себе подобным.
– Ты привыкнешь, дружок, – ласково гладила свою подопечную Варя. – Тени, как мультики в телевизоре, могут громко кричать и суетиться с той стороны экрана, но всегда остаются только там. Ты же не вскакиваешь
– Бабушка не разрешает мне смотреть боевики, – Ниночка повернулась к воспитательнице и хитро сузила глазки.
– А кто рассказывал нам про Бонда и надпись на его лбу? – усмехнулась наставница.
Девочка не ответила, а лишь внимательно посмотрела на свою новую няню и спросила:
– Варь, откуда твой Александр узнал о поездке?
– Скорее всего, видел ее.
– Ка к это?
– Ну, – девушка задумалась, подыскивая объяснение. – Ты наверняка знаешь, что есть старинные замки с потайными комнатами. Вот, представь себе, что в замке живет некто, посвященный во все его тайны. Он может не только выйти из одной комнаты в другую, о существовании которой ты не подозреваешь, но может еще воспользоваться потайной лестницей, чтобы быстро перейти на другой этаж и вернуться. Тебе нужно пройти длинным коридором до широкой мраморной лестницы, подняться по ней, а потом идти еще по одному коридору до другой комнаты. А этот некто уже там. Еще он может быстро вернуться в первую комнату, откуда ты только собираешься выходить.
– Бэтман? – лукаво спросила Ниночка.
– Бэтман летает только по одной комнате.
– А откуда твой Александр знает все комнаты? – серьезно спросила девочка.
– Во-первых, он посвященный, а, во-вторых, он просто Александр. Я для него лишь песчинка в бескрайнем мире.
– Кто становится посвященным?
– Кому даны знания и способность работать с энергией, – делая ударение на последнем слове, постаралась объяснить свою мысль Варя.
– А кто им дает знания?
– Учителя выбирают себе учеников из тех, кто родился при определенном расположении звезд.
– Ты тоже выбранная? – карие глаза девочки округлились.
– В таких случаях говорят – избранная. Что же касается меня, то показали самую малость и наблюдают, как я справлюсь.
– Ругают, если уроки не сделаешь?
– Нет. О ленивых просто забывают. Вот, если будешь хулиганить, накажут.
– Варь, а мы неслучайно встретились? – неожиданно спросила девочка. – Ну, там. В метро.
– Ничего не бывает случайно, дружок. Тебе дают шанс или испытывают, а ты выбираешь. Слушай, нам же выходить. Вот болтушки-то!
Они засуетились, проталкиваясь к выходу, едва не забыв пакет с балетными принадлежностями на сидении.
После занятий в балетном классе Варя и ее воспитанница, как две подружки, вышли из училища, держась за руки, под лучи палящего солнца. Как ни просила Ниночка о мороженом, новая наставница не поддавалась на ее уговоры и хитрости. Они даже чуть не повздорили из-за такой «строгости к ребенку», как выразилась девочка, демонстративно подтягивая марлевую повязку от дыма на лице до самых глаз. Впрочем, через пару минут молчания Нина неожиданно спросила:
– Варь, как ты думаешь, почему Ора мне решила помочь?
– Всегда есть друзья и враги, нужно только приглядеться. А вот пересекать грань дано далеко не каждому.
– Какую грань? – насторожилась девочка. – Из комнаты в комнату, как в том замке?
– Да. Миры разделены гранями. Большинство о них даже не подозревает. Кто-то может только считывать следы энергии за гранью, кто-то впитывать ее и становиться намного сильнее, а некоторым дано проникать через грань. Вот только сформировать подходящий облик в другом мире еще сложнее. У тех, кто способен на переход, остается немного энергии только на бестелесное видение или косматую голову.