Шкатулка императора
Шрифт:
– Могу ли я чем-нибудь помочь вам?
Он перекрестил чело прихожанки. Черная ряса, скрывавшая грузное тело, оттеняла холеное лицо и пухлые пальцы. Священник явно нравился себе и привык повелевать в божьем храме. Однако, столкнувшись взглядом с бывшим спецназовцем, он не стал продолжать разговор и, осенив крестом обоих, произнес на прощание привычные слова:
– Храни вас Господь.
Глава X
Ночная Барселона никого не оставит равнодушным, она манит всевозможными удовольствиями, и только маньяк среди этого пиршества наслаждений может думать о деле. Ему уподоблялся лишь Мартинес-младший. Какое-то смутное предчувствие не покидало его весь вечер, и он не торопился покидать офис, чтобы отправиться в клуб за очередной инструкцией от русского. На сердце давила странная, пугающая тяжесть.
Хосе-Луису припомнилось, что
Так же ныло в тревоге сердце. Даже очередная сигарета из пачки «Фортуны» не помогала. Тогда, накануне кризиса, он получил странную инструкцию, – в течение месяца заключить сделки по фьючерсам на продажу никеля и палладия по заниженным ценам. Общая сумма сделок была огромной даже для Лондонской биржи. Полмиллиарда долларов. Он никак не мог понять смысла этой операции и трижды обрабатывал полученную по электронной почте картинку. И каждый раз получал один и тот же результат. По сути, ему приказывали истратить почти все средства тридцати крупнейших клиентов «Эсмиральды», чтобы продать на полмиллиарда долларов десятки тонн никеля и палладия в течение следующего года. Условие одно – не заключать сделки клиентов «Эсмиральды» друг с другом. В марте 2008 цены на никель и палладий были фантастически высокими, за год перед этим они выросли почти вдвое. Набиравшая силу экономика Китая требовала все больше и больше сырья. Честно говоря, Влахелю были ближе операции с ценными бумагами, которые так похожи на банкноты. Он мог держать их в руках и разговаривать. Наедине. Хосе-Луис чувствовал их, как нечто живое, и акции доверчиво открывали Влахелю свои тайны. Он вспомнил, как тогда пошли в гору акции французской компании, добывающей никель в Новой Каледонии. Вот бы где развернуться, но русский дал четкие инструкции, которые нужно было выполнять.
Мартинес-младший не спал тогда всю ночь. Ах, как он жалел, что не мог позвонить господину Гридману. Прежде, чем продавать металл, его нужно будет купить. И зачем продавать металл по заниженной цене, когда его стоимость все время растет. Таинственный русский не оставил ему шанса переспросить или перепроверить полученную инструкцию. Оставался таинственный сотрудник в «Эсмиральде», который мог бы подтвердить полномочия человека, назвавшего пароль, но сейчас была не та ситуация. Все попытки Хосе-Луиса вычислить сотрудника, который, наверняка, присматривает за ним и докладывает Гридману в Россию о ситуации в компании, были безрезультатны. Этот неизвестный шифровался безукоризненно, и все ложные шаги, которые Влахель совершал, чтобы спровоцировать активность «контролера», ни к чему не приводили. Ни разу в сообщении от Гридмана не было и намека на то, что он повелся на провокацию и засветил своего «контролера». Русский был хитер. Очень хитер. Его железная хватка издалека держала директора «Эсмиральды» за горло. Даже прохладной ночью Влахель ощущал ее незримое давление. Просыпаясь в холодном поту от приснившегося кошмара, в котором его настигала жуткая кара русского хозяина, несостоявшийся мачо тянулся за стаканом воды, которая теперь всегда стояла у изголовья кровати.
Тогда, в марте 2008 года, все операции проводились в строжайшей тайне и через подставных лиц, чтобы не возбуждать интерес к «Эсмиральде». В принципе, Мартинес-младший рисковал чужими деньгами, но на руках у него не было документа, подтверждающего заказ от клиента на сделку. Он рисковал своей головой. Случись какой-нибудь скандал, и будет назначено расследование по неудачной сделке, в результате которой клиент потерял огромную сумму, директору «Эсмиральды» нечего будет предъявить суду в свое оправдание. Устное распоряжение клиента по телефону могло бы сыграть один раз, но не тридцать. Это был бы крах карьеры и тюрьма. Но претензий по операциям, которые он скрупулезно проводил, согласно полученным инструкциям, не последовало. Хосе-Луис давно понял, что за всеми крупными клиентами его компании и тем, кто присылает зашифрованные письма в картинках, скрывается один и тот же человек. Умный, расчетливый и удивительно удачливый в делах. Эта тайная переписка и выполнение операций с активами клиентов по указке русского были очень рискованны, но зарплата директора и личные бонусы, которые он получал от каждой сделки, стоили его потраченных нервов.
Влахель никогда не забудет, как долго тянулся тот месяц 2008 года. По его распоряжениям было заключено сделок почти на полмиллиарда долларов! Все его клиенты в течение следующего года будут продавать несчастный никель и палладий себе в убыток, приобретая по более высокой и все поднимавшейся цене. Глупость, но приходится подчиняться. Счета тридцати крупнейших клиентов опустели. Полмиллиарда ушли в качестве страховых
Помнится, в августе 2008 года они сидели с Пилар-Гомес в гостиной их старого дома на Сан-Антонио и мать выпытывала у сына, что с ним творится, как по новостному каналу передали о начале грандиозного кризиса в Штатах. За день рухнули котировки акций, казалось бы, незыблемых корпораций. Закрылись крупнейшие инвестиционные компании и банки Америки. И это было только начало. Влахелю стало плохо, и мать вызвала неотложку. К вечеру он кое-как оправился, но Пилар-Гомес стала уговаривать его скрыться в горах.
У них были родственники в одной дальней деревушке, куда еще не подвели линии электропитания, а карабинеры никогда не показывались. Но Мартинес-младший нашел в себе силы не паниковать, а подумать. На второй чашке крепкого кофе его осенило.
Русский вычислил начало кризиса еще полгода назад. Вложив все средства в заключение контрактов на продажу металла по соблазнительным ценам весной, он разорит своих партнеров по будущим сделкам зимой и осенью. Естественно, кризис приведет к застою в промышленности, и цены на металл упадут. Кроме золота, конечно. Оно всегда котировалось на бирже потому, что все страны заинтересованы в его стабильности. А вот с никелем и палладием можно не церемониться, кто будет в кризис выпускать дорогостоящее оборудование с этими металлами. Потребность в нем упадет, и цены на него рухнут. И стремительно. Но страховые взносы на предстоящие сделки уже лежат в банке биржи. Хозяева проследят за выполнением сделок, чтобы получить свой процент. Уж будьте спокойны, биржа в Лондоне выживет.
Тогда, в августе 2008 года, Хосе-Луис еще раз убедился в недюжинных аналитических способностях русского. Вмиг поняв простую, но удивительно дерзкую операцию настоящего хозяина «Эсмиральды», Влахель ощутил что-то вроде небывалого экстаза от сопричастности. Та, вторая чашка кофе, выпитая Мартинесом-младшим на веранде их дома на Сан-Антонио, стала лучшей в его жизни. Начало операции было сделано вовремя и без ошибок, теперь оставалось только аккуратно выполнить заключительный этап. А время было непростое.
В мире буйствовал кризис, банки и компании банкротились, фабрики закрывались, появились безработные. Стремительно падала цена на никель и палладий, но биржа продолжала работать. Хаоса не было. Когда подходил срок очередного фьючерса, Влахель созванивался от лица своего клиента с покупателем, выясняя, будет ли тот настаивать на покупке металла по высокой цене или просто выплатит разницу с текущей ценой на бирже. В основном партнерами по сделкам были игроки на бирже, которым никель и палладий были ни к чему. Если же партнеру нужен был металл, его покупали в три-четыре раза дешевле и направляли по указанному адресу, а разницу клали в карман. Точно в оговоренный контрактом срок на счет клиента «Эсмиральды» возвращалась страховая сумма фьючерса и плюс разница между стоимостью металла на день сделки и весной 2008 года, за вычетом процента в пользу биржи за оказанные услуги. По итогам года работ по фьючерсам клиенты «Эсмиральды» получили около 350 миллионов долларов чистого дохода. Русский увеличил свое состояние почти вдвое. Это не был грабеж или подлог, все было законно. Господин Гридман точно просчитал ситуацию в мире и забрал деньги своих партнеров по фьючерсам, соблазнившихся низкими ценами сделок благополучной весной 2008 года.
Конечно, русский рисковал, причем всеми своими деньгами. А ну, как его расчеты не верны, и осенью цены на никель и палладий продолжали бы расти, как летом. Ведь в этом случае все клиенты «Эсмиральды» серьезно проиграли бы. Об этом Влахелю не хотелось думать. Он получил свои комиссионные, а сотрудники фирмы не лишились работы, как многие коллеги вокруг. А русский… Он не только заработал на кризисе, но опять пустил эти деньги в оборот. И снова успешно. Все запланированные операции приносили существенную прибыль, приводя Хосе-Луиса в восторг. Единственное, что Мартинес-младший молча критиковал в действиях русского, это отказ от инвестиций в промышленность или недвижимость. Во время кризиса можно было бы по дешевке скупить отличные заводы или целые жилые кварталы, но господин Гридман работал только с деньгами и ценными бумагами. Ну, ладно, если бы это были финансовые зубры с Уолл-Стрит, но русский…