Школа остроумия, или Как научиться шутить
Шрифт:
случайному различию. Но это не меняет сути
дела; во всех этих случаях сравнение ло далекому признаку
есть тот технический прием, который делает высказывание
остроумным.
Одной из модификаций этого приема охотно пользовался
американский сатирик Синклер Льюис, в частности в романе
"Эрроусмит": перечисление разнородных предметов,
объединение в единый список почти несопоставимых вещей.
Например, высмеивая пустоту и бессодержательность той
духовной "начинки", которую
молодым американцам, он перечисляет, чему их обучали:
санскриту, навигации, счетоводству, подбору очков,
санитарной технике, провансальской поэзии, таможенным
правилам, выращиванию турнепса, конструированию
автомобиля, истории города Воронежа, особенностям стиля
Мэтью Арнольда, диагностике кимопаралитической
миогипертрофии и рекламированию универмагов.
Задолго до С. Льюиса этот прием использовал Н. В. Гоголь.
Так, характеризуя Ноздрева, Гоголь, между прочим, замечает, что
на ярмарке Ноздрев покупал:
хомутов, курительных свечек, платков для няньки, жеребца,
изюму, серебряный рукомойник, голландского холста,
крупитчатой муки, табаку, пистолетов, селедок, картин,
точильный инструмент, горшков, сапогов, фаянсовую посуду...
В обоих примерах совершенно различные, несравнимые
предметы соединены по случайному признаку.
Такой древнейший литературный жанр, как притча, обычно
создается на основе сравнения по неявному признаку (далекая
аналогия или иносказание).
Классическим примером сопоставления по отдаленному или
случайному признаку могут служить сентенции диккенсовского
героя Сэма Уэллера;
Ничто так не освежает, как сон, как сказало служанка,
собираясь выпить полную рюмку опия.
Дело сделано, и его не исправить, — и это единственное
утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому,
кому следует.
Очень сожалею, если причиню личные неудобства,
сударыня, как говорил грабитель, загоняя старую леди в
растопленный камин.
Мне очень жаль, что приходится прерывать такие
приятные
Все эти сентенции высказывались по поводу конкретных
ситуаций, в которые попадали Пиквик и его слуга. Сходство
между реальной ситуацией с той, к которой обращается Сэм, —
более чем отдаленное. Остроумие сопоставлений усиливается за
счет внутренней структуры сентенций Сэма, каждая из которых
строится на ложном противопоставлении, иронии, доведении до
абсурда и смешит сама по себе даже вне контекста.
А вот известный анекдот, построенный на сравнении.
Француз и русский рассказывают друг другу, как они
покупают женщин.
Француз:
— Я знакомлюсь с женщиной в кафе, мы идем гулять по
Елисейским полям, обедаем в хорошем ресторане, потом я веду
ее к себе домой, пою ее коньяком, потом веду в спальню — она
моя. Я овладеваю ею, она в экстазе. 300 франков оставляю ей но
тумбочке.
— У нас почти так же, — говорит русский. — Сажусь в
трамвай с женщиной, везу ее домой, даю ей три рубля — она
моя. Потом отбираю три рубля — она в экстазе.
Или вот такое метафорическое сравнение. Две женщины
беседуют о замужестве,
— Мне кажется, — говорит одна, — что замужество
напоминает мираж в пустыне: с дворцами, пальмами и
верблюдами. Потом исчезает дворец, за ним пальмы, и, наконец,
остаешься только с верблюдом.
Повторение — мать
учения
Повторение — это, пожалуй, один из самых непонятных
приемов: какое-нибудь слово или фраза либо слабый несмешной
анекдот при настойчивом повторении вдруг начинают смешить.
Правда, смех — не единственный показатель остроумия, и
неясно, можно ли с полным правом причислить этот прием
именно к остроумию.
Во всяком случае этот прием часто и охотно использовали
писатели — признанные мастера острого слова.