Школа в лесу
Шрифт:
— Так вот, ребятки: я в лесной школе человек новый, порядков не знаю, поэтому надеюсь на вас. Вы мне всё покажете и, конечно, будете во всем помогать.
Занька повернулся к Чешуйке и прищелкнул языком. Чешуйка подтолкнул локтем Лермана, а тот обернулся и подмигнул сидевшим на задних партах: слушай, мол, внимательно. Все эти тайные сигналы означали: «Ура! Добрая, возиться можно сколько влезет!»
И многие глаза засветились удовольствием. А Ольга Юрьевна, ничего не подозревая, тихим и словно растерянным
— У нас три звена, — рассказывали девочки. — В первом звене вожатая Сорокина, ее совсем теперь ребята не слушают.
— А во втором Эмма. Она ничего не делает. Игорь Прокопец в третьем звене, тоже ничего не делает.
— Наш класс теперь самый плохой, потому что мальчики все время подводят! — выкрикнула Эмма.
— Ну да! Это все девчонки подводят! — басом крикнул Занька и, подскочив к Эмме, дернул за длинные косы.
— Вот видите! — отчаянно запищала Эмма.
— Зачем ты, Занин? — вяло сказала Ольга Юрьевна.
— А чего ж она пищит: «Мальчики, мальчики!» Ябеды несчастные, с утра до ночи ябедничают!
— Санитар у нас Миша Рябов, — продолжала Сорока. — Только он никогда не стоит с полотенцем, а полотенце на полу валяется.
— Ну и не ври! — огрызнулся Рябов. — Когда это оно на полу валялось? Докажи, когда?
— Да всегда, — задорно закричали девочки, — всегда, всегда!
— Ой, какие вы недружные! — с удивлением покачала головой Ольга Юрьевна.
— Да, с писклявками-то дружить нельзя — ябедничают!
— Да мы и сами с вами не хотим! — хором ответили девочки.
Зазвенел звонок.
— Куда это? — тревожно спросила Ольга Юрьевна.
— На ужин.
Сорока крикнула:
— Первое звено, идите руки мыть!
Но звено не двинулось с места. Девочки перешептывались в уголке, мальчики продолжали играть в шахматы и на биллиарде.
— Первое звено! — надрывалась Сорока. — Долго вам говорить? Да Мартышка, иди же! Ивин!
Вожатые второго и третьего звеньев куда-то таинственно исчезли. Санитар Рябов пошел за полотенцем, но полотенце тоже куда-то исчезло.
Звонок зазвенел еще нетерпеливей. Ольга Юрьевна встревожилась.
— Ребята, — сказала она, — вы слышали звонок?
— Слышали, — отозвались ребята, не отрываясь от книг, шахмат и биллиарда.
— Ребята, мы опоздаем.
— Сейчас, только я королеву съем, — ответил из-за шахмат Занька.
— Подождите, подождите, только один удар! — просил Тройка, целясь кием в блестящий шарик.
Кто доигрывал, кто дочитывал, а время шло.
— Вот всегда так, — сердито сказала Сорока. — Вечно из-за них опаздываем!
И только когда Ольга Юрьевна потушила свет в классе, ребята неохотно оставили игры.
Полотенце, конечно, не нашлось, и сконфуженный санитар держал в руках только мыльницу.
— Где же полотенце-то? —
тут же сочинил Подколзин.
Размахивая мокрыми руками, все как попало, толпой ввалились в столовую, с шумом и разговорами. Наперегонки бросились к своим местам, жадно хватали третье и ставили к своему прибору.
— Тихо, тихо! — сердито пошла навстречу Клавдия Петровна.
— Да-а, что Ивин пальцами пенку с молока снимает!
— А ты зачем все пирожные потрогала? Я теперь не буду есть, давайте мне другое!
— Ну куда мне столько каши, нянечка? — капризно стонала Эмма. — Почему Троицыну мало положили? И мне столько же.
— И мне отложите.
А хитрый Игорь Прокопец показал жадному Лерману пирожное:
— Ага, а мне-то самое большое досталось, а тебе маленькое.
— Вот еще! — завопил Лерман. — Не буду я самое маленькое есть!
— У тебя и крем весь вытек, — поддразнивал Прокопец.
— Ну, чего ты кричишь? — подошла к Лерману Клавдия Петровна.
— Дали самое маленькое да еще без крема! — обиженно надулся толстый Лерман.
Сестра принесла ему другое, и он успокоился.
Сегодня взбудораженные ребята шумели больше обычного.
— Тихо, тихо, — растерянно умоляла Ольга Юрьевна, щуря близорукие глаза и путая ребят по фамилиям.
А те фыркали, когда Заньку она называла Ивиным, а Тройку — Лерманом.
Столов было три, по числу звеньев. Ольга Юрьевна вертелась волчком. У Заньки нехватило прибора. Кто-то пролил кисель. Наконец кое-как успокоились.
Глава тринадцатая
В класс заглядывало неяркое зимнее солнышко. Искрился снег за окном. Искорки загорались на пушистых снежных елочках.
Глухо и дико в этом лесном уголке. Иногда у самого окна закачается на ветке вертлявая трясогузка. Любопытные синички прыгают на подоконниках, заглядывая в окна. А вчера из дупла вон той старой сосны выскочила серая белка. Ее пушистый хвостик мелькнул в ветвях. Зоя первый раз так близко видела белочку на воле.
Урок в изоляторе тянется долго-долго. Зоя зевает, рассеянно смотрит по сторонам. Вон Игорь Прокопец что-то рассматривает под партой. Она вытянула шею. Коробка! Занька незаметно рисует, а взглянет Марья Павловна — уткнется в раскрытый задачник. Сорока строчит кому-то записку.
Зоя вырвала листок из тетради, погрызла кончик карандаша и взглянула в окно. Кузьма прочищал дорожку к разметенному катку. Двое рабочих принесли пожарную кишку. Подъехала лошадь, привезла бочку с водой. Кишку прикрепили, и блестящая струя полилась на каток.