Школа в лесу
Шрифт:
Одна только Зоя ничего не делала и бесцельно слонялась по коридорам.
— Зоечка, а что же ты не делаешь себе костюма? — мимоходом спросила ее Марья Павловна.
— Вот еще! Очень мне нужно! — буркнула Зоя и пошла в свой любимый угол под лестницу.
Но там уже кто-то был. В полутьме Зоя разглядела маленькую сгорбленную фигурку. Уткнув голову в колени, девочка жалобно плакала. Зоя села рядом.
— Ты чего? — спросила она.
Судорожно всхлипывая, девочка подняла опухшее от слез личико:
— Нюра… ска-а-зала, что я… на-а-говорила
Ее маленькое красное личико сморщилось, и она опять заплакала. Зоя посмотрела на ее тонкие слабые руки, и ей стало жаль маленькую «первоклашку». Она откинула со лба ее светлые спутанные волосы и сказала:
— А ты не ходи к ним. Пойдем в наш класс, я тебе сделаю костюм.
Девочка вытерла слезы кулачком.
— Только ты все время со мной будь! Ладно? — попросила она.
— Ладно, — согласилась Зоя.
В классе она выбрала из оставшихся костюмов два клоунских. Склеила высокие колпаки и сказала маленькой Ляле:
— Я сделаю черные маски, и нас никто не узнает. Только, смотри, никому не говори.
Ляля радостно захлопала в ладоши.
В шесть часов, когда уже совсем стемнело, на крыше ослепительно блеснул прожектор. Разноцветными искрами вспыхнул нарядный каток, весь украшенный цветными фонариками и красными флажками. Ребята надевали свитера, рейтузы, вязаные шапочки, а поверх натянули маскарадные костюмы.
— Оркестр, оркестр! — крикнул кто-то.
— Привинчивайте коньки, — сказала физкультурница.
Духовой оркестр грянул марш. Турки, черкесы с нарисованными черными усиками, грузинки, цыганки, балерины, бабочки — всё смешалось в одну пеструю нарядную толпу. Навозный жук держал под руку придворную даму в парике и кринолине. Стрекоза обнимала белую кошечку в маске.
Всё скользило, сверкало, кружилось в невиданном пестром танце.
Когда карнавал закончился, ребята, размахивая веерами, палочками, увитыми лентами, мячиками на резинках, кинулись в зал, но дверь оказалась запертой. Вышла тетя Соня, тщательно заслоняя своей массивной фигурой щелку.
— Постройтесь парами, — сказала она с хитрым лицом, и от сдерживаемого смеха у нее на носу дрожала бородавка.
Ребята знали, что в зале елка, и все-таки затаили дыхание.
— Пойдете один за другим.
Снова заиграл оркестр, распахнулась дверь, и… ребята ахнули.
Увешанная игрушками, в золоте, серебре, в разноцветных лампочках, запорошенная сверкающим снегом, громадная красавица-ель упиралась звездой в самый потолок.
Физкультурница задумала провести ребят торжественным маршем, но они кинулись к елке дикой и жадной толпой и заплясали каждый по-своему, «лесношкольский
Оркестр оборвал марш и заиграл плясовую. Радостный детский поток подхватил тетю Соню, Марью Павловну, тетю Олечку, Ольгу Юрьевну, всех взрослых, и вокруг елки понесся буйный хоровод.
Потом под вальс нескладно и неумело закружились на паркете странные пары: волк с балериной, заяц с черкесом, муравей со снежинкой. Тут же кружились два клоуна, большой и маленький, в черных масках, закрывавших все лицо. В прорезах сверкали веселые глазенки.
— Кто это? — недоумевали ребята, пытаясь заглянуть под маски, и это очень забавляло клоунов.
Тетя Соня подняла руку, шум затих, музыка замолкла, и все услышали громкий стук в дверь, которая вела на террасу. Ребята насторожились.
— Кто там? — спросила тетя Соня.
— Это я, — ответил старческий голос.
— Кто ты?
— Да я, дед Мороз.
И на пороге появился живой дед Мороз, с красным носом и длинной, до колен, седой бородой, в тулупе, засыпанном снегом, в нахлобученной шапке. Малыши испуганно взглянули на педагогов и прижались поближе друг к дружке. Они и верили и не верили в деда Мороза.
— Входи, входи, дедушка, мы тебя ждали, — сказала тетя Соня.
В напряженной тишине он ввез в зал большие сани с ящиком, наполненным цветными мешочками. Ребята бросились к деду, закидали вопросами.
— Где ты живешь, дедушка? — спросил Занька, теребя его за тулуп.
— В лесу под елкой, — прохрипел дед Мороз, насаживая непрочный нос.
— А не в сторожке ли у ворот? — хитро прищурился Занька, подозревая, что это переодетый сторож Кузьма.
— Что ты, что ты, мальчик! — уверял Мороз. — Я живу в дремучем лесу.
Он плясал вместе с ребятами вокруг елки, пел грубым басом «В лесу родилась елочка», и с его тулупа сыпался настоящий снег.
Теперь и малыши обступили дедушку. Он роздал всем, даже взрослым, цветные мешочки с гостинцами и увез пустые сани.
— Прощай, дедушка!
— Приезжай еще!
— Ужинать, ужинать!
В столовой ребят ждал сюрприз. На столах около каждого прибора стоял бокал, наполненный морсом.
Было только десять часов, но стрелки перевели на двенадцать. Все притихли! Часы гулко пробили двенадцать раз. Тетя Соня подняла бокал с морсом и растроганно сказала:
— Ну, дети, поздравляю вас с новым, 1939 годом, желаю вам в этом году не болеть, хорошо учиться, радовать родителей и педагогов своими успехами.
— Ура-а, урра! — закричали ребята и подняли бокалы.
Тетя Соня обходила столы и со всеми чокалась, а ребята пили вкусный морс. Все время играла музыка, и можно было кричать «ура».
— За здоровье тети Сони — ура!
— За здоровье Марь-Палны — ура! — надрывались ребята.
— За тетю Олечку — урра!
— За здоровье Ольги Юрьевны — ура! — великодушно кричали они, забывая в этот миг даже свою нелюбовь к тете Тише.