Школьные годы чудесные
Шрифт:
— Ну, что, всё?
Альбина пожала плечами.
Наутро Иринка прибежала к Альбине сама. Нижняя губа была чистой.
— Ну, подруга, ты мне удружила! — восхищенно зашептала она. — Утром просыпаюсь, а сама не пойму. Губёшка-то чистенькая… Держи!
Она положила ей на стол «четвертной» — купюру в 25 рублей.
— Убери! — холодно ответила Альбина.
— Да ты что? — удивилась Ирина.
— Убери! — повторила Альбина и добавила. — А то обратно вернется!
— Ой! — Ирина поспешно схватила купюру. — Правда?
Альбина
— Ирка! — она села рядом. — У тебя кофе есть?
— Могу предложить чаю! — Ирка посмотрела на подругу, присвистнула. — Алька, неужели всю ночь… того? Гуляла?
— Чаю… — махнула рукой Альбина. — Чаю мне и Димочка заварит. Нет, Ир, просто какие-то идиоты всю ночь шумели у меня то ли под окнами, то ли за стенами. Спать не давали. Кошмар какой-то… Ну, ладно, пойду к себе. Свой чай попью.
— Погоди, погоди! — замахала руками Ирка. — Я сейчас найду кофе. У кого-нибудь в заводоуправлении он же должен быть!
— Заходи! — Альбина поднялась и вышла. Ни о чём, ни о какой работе она и думать сейчас не могла. Только бы прилечь, только бы вздремнуть хотя бы чуток, самую малость!
В коридоре она столкнулась с секретаршей директора Лидией Петровной Абрамцевой, крупной 40-летней дамой с пергидрольными волосами. Они поздоровались. Лидия Петровна знала о романе своего руководителя с Альбиной, но отнеслась к этому неожиданно философски, скорее даже по-матерински. Более того, она даже взяла своеобразное шефство над «молодым специалистом», помогая ей освоиться на заводе.
— Что с вами, Альбина Федоровна? — воспитанная Лидия Петровна всех без исключения от рабочего до директора называла на «вы».
— Всю ночь не спала, Лидия Петровна, — вполголоса сообщила Альбина. — Соседи буянили. У вас кофе не завалялось?
— Конечно, конечно!
Секретарша сразу изменила курс, развернулась и направилась к приемной. Она открыла шкаф, вытащила банку растворимого «Московского», протянула Альбине:
— Берите, берите, милочка! У нас есть еще запасец, знаете ли…
— Спасибо, Лидия Петровна!
Альбина прижала банку к груди и, направляясь к себе, подумала, что стоило бы эту даму как-нибудь отблагодарить. Только чем?
После чашки крутозамешанного (две чайных ложки с верхом) кофе голова немного прояснилась, во всяком случае, сонливость как рукой сняло. Альбина задумалась. Прежде всего ей хотелось найти того блондина. Она не знала, почему, но к концу дня эта идея захватила её целиком и полностью.
В обед, в заводском буфете она поделилась своей историей с Иринкой. Они сели за отдельный столик в угол. Ирка набрала себе салатов, котлет без гарнира. Альбина ограничилась одним вторым блюдом и компотом.
Весь обед Ирина молчала и слушала Альбину. После выпитого компота Ирина
— Не понимаю тебя, Алька! Хочешь его отыскать? В поселке у вас школа одна. Он старшеклассник, значит, после уроков идёт домой. Возьми отгул, узнай, когда уроки заканчиваются у десятого класса да постой, подожди. Вот и найдешь его! Только ведь…
Иринка замолчала, огляделась вокруг, высматривая, не подслушивает ли кто? И продолжила вполголоса:
— Он же школьник. А вдруг несовершеннолетний? А ты к нему со своей любовью… Тебе не 16, и даже не 20! 23-й тикает! Что ты с ним делать-то будешь? Семью создавать?
Альбина вздохнула:
— Не знаю, Ир. Увидеть его хочу. Поговорить с ним…
— Ох, подруга… — хмыкнула Ирина. — Завела бы себе нормального парня, не малолетку. И проблем бы не знала!
Глава 28
Глава 28
Опыты на Светке
Maman опять вечером после работы задержалась. И опять пришла довольная.
— Мы с Валерой в театр ходили! — с порога сообщила она. — На «Собаку на сене».
Я принюхался:
— Ба! Да от тебя коньяком пахнет!
— А что, от меня должно пахнуть театром? — пошутила maman. — В буфете 50 грамм под шоколад и лимончик. Мммм…. Вкусно!
Я вздохнул. Maman выглядела такой счастливой.
— Ужинать будешь?
Она замерла, прислушиваясь к ощущениям.
— Нет, не хочу. Чаю с бутербродом, думаю, хватит.
Я поставил чайник и ушел в комнату:
— Пей свой чай, а я пойду дальше позанимаюсь!
До её возвращения за пять часов я успел:
— помедитировать;
— сделать шесть амулетов;
— сделать письменные домашки по алгебре, физике и русскому;
— пропылесосить и помыть полы;
— сварить картошку.
Время было десять вечера. Я читал справочник по ботанике. На окне в горшке стояла желтая розочка, которой предстояло стать кустом с большими, размером с кулак, не меньше, цветами — подарок ко дню рождения Светланы.
— Куда завтра собираетесь? — громко поинтересовался я.
Maman что-то пробурчала с кухни с набитым ртом. Я отложил справочник, пришел на кухню, встал в дверях.
— Какие планы вынашиваете на этот раз? — я шутливо улыбнулся.
— Сейчас, поем, скажу! — maman опустила в бокал ложку сахара, размешала, откусила бутерброд.
Вообще она так поздно никогда не ужинала. Даже меня старалась воспитать, мол, после семи часов вечера ни крошки в рот. А тут сама, как будто, с голодных краев!
Наконец она допила чай, доела бутерброды. И не один, а целых три! Виновато посмотрела на меня и развела руками.
— Пойдём, сынок!
Maman давно меня так не называла. Не иначе, что-то случилось такое, экстраординарное!