Школяр
Шрифт:
Анну едва не хватила кондрашка, когда она увидела несущийся на неё череп. Придя в себя, она полезла в драку. В результате обе девицы оказались в колодце и вроде помирились, но Анна с тех пор стала регулярно ходить на тренировки, где то и дело вызывалась сбегать за юкой. Её намерения, которые она особо не скрывала, были шиты белыми нитками.
В день, когда Алексу навестил нергал, ей удалось отыскать достаточно старую юку и нарисовать на ней довольно страшную морду. Но попала она не в Габриэль, а в Николаса Дафти, от страха плюхнувшегося
Бедному Николасу не удалось выспаться, и утром дня экзамена по естествознанию он отчаянно зевал. Зато Филь чувствовал себя отлично. Ян, судя по его виду, тоже. Группа Лонергана медленно подтягивалась к Сигнальной башне, чтобы оттуда уже вместе пойти на экзамен.
— Дафти, — поморщившись, сказал Ян, — ты порядочно надоел мне своими зевками. Сейчас я тебя разбужу: ты когда отдашь Фе деньги, которые должен?
Взъерошенный, как воробей, Николас вытаращился на него посередине зевка и возмущенно воскликнул:
— Совесть надо иметь, Хозек, требовать с меня несчастные пять аспров с тем золотом в кармане, которое вы получили!
Ян нахмурился.
— То есть ты считаешь, что это прилично оставаться в долгу? Должен заметить, ты чертовски великодушен!
— Считаю, — горячо проговорил Николас. — Что вы, собственно, такого сделали, чтобы огрести кучу золота? Лабораторию взорвали, только и всего!
Филь не встревал в разговор, потому что успел понять: где на Дафти сядешь, там и слезешь. Ян, поразмыслив, тоже махнул рукой.
— Я бы не стал торопиться с выводами, имея дело с вельможами вроде императора, — проговорил он, обращаясь к Филю. — Боюсь, аукнется нам еще это золото. Вот, например, сейчас мне очень не нравится стук этих копыт!
От ворот Алексы вдоль улицы Колодников кто-то скакал к площади. Скакал не один, судя по тяжелому дробному топоту, от которого Филю стало нехорошо. Школяры, торопившиеся из трапезной на занятия, останавливались посмотреть, кого это несет сюда. Очень быстро они запрудили всю площадь.
Вдруг толпа бросилась в стороны, освобождая кому-то дорогу. Оторопевшего Филя вмяли в стену башни.
На площадь вкатилась Почтовая кибитка, запряженная шестеркой лошадей цугом. На её крыше были привязаны четыре запасных колеса, одно из них с лопнувшим ободом. Лошади, размеру которых Филь не уставал поражаться, выглядели сильно усталыми.
Одна из них громко заржала, и из конюшни ей ответил ржанием Ветер, подросший за последнее время. Позади кибитки, в уздечках, связанных попарно, стояли еще шесть лошадей. Эти выглядели посвежее.
Ян тихо присвистнул и сказал Филю на ухо:
— Ты представляешь, в какие деньги обойдется кому-то эта поездка?
Из кибитки выскочили три всадника Почтовой гильдии. Следом вылез наголо стриженный военный лет пятидесяти с серой щетиной на мрачном лице. Он не сразу сумел выпрямиться.
Филь уставился на него во все глаза, не понимая, зачем кому-то
Почтовые принялись распрягать лошадей, уводя их на конюшню. Им суетливо помогал Якоб, не веря своим глазам при виде этого богатства. Сержант Коди огляделся и, безошибочно выделив в столпотворении ректора, подошел к нему. За гулом голосов было невозможно разобрать, о чем они говорят.
Ректор вдруг посерел и на секунду смежил веки. Стоявший рядом Схизматик спрятал лицо в ладонях. Мадам Багила ахнула и прикрыла рот рукой, а профессор Лонерган поправил ворот рубахи, словно ему стало трудно дышать. Вздернув подбородок, он сделался, как никогда, похожим на обозленного грифа.
Отец Бруно сжал руки на груди и, опустив взгляд долу, забормотал молитву. Профессор Роланд поспешил уйти.
Поведение учителей оборвало разговоры школяров. На площадь опустилась тишина, нарушаемая фырканием лошадей и звяканием уздечек. Сержант протянул бумагу с красной печатью, которую ректор пробежал глазами и стал немедленно выискивать кого-то в толпе, крутя головой.
Все подались в стороны: было видно, что дело не терпит отлагательств. Наконец ректор заметил Филя.
— Не мог бы ты подойти ко мне, голубчик? — печально произнес он.
Филь выбрался из-за спин школяров и приблизился, чуя недоброе.
— Это тебе, — вручил ему ректор бумагу с печатью.
На ней было каллиграфически выписано «Срочное Императорское Требование». Ниже шел рукописный текст: «Почтовой гильдии поручается немедленно забрать из Лаборатории «Алекса» школяра по имени Филь Фе плюс один человек и доставить к Бассанской линии обороны». Внизу листа стояло вчерашнее число и знакомая закорючка господина Клемента.
Ничегошеньки не понимая, Филь захлопал глазами.
— Какой обороны? Какой второй человек? — спросил он, переводя растерянный взгляд с профессора Иллуги на сержанта.
— В Империи несчастье, — сказал ему ректор, — мы не хотели тревожить вас раньше времени… Шесть дней назад к нам вторгся враг через Внешнюю границу, а прошлой ночью пал Хальмстем. Наша армия отходит к Бассану.
По площади прокатилась волна шепота. Те, кто расслышал новость, передавали её дальше. Многие привставали на цыпочки, чтобы лучше видеть, что происходит.
— А Кейплиг? — пораженный ужасом, воскликнул Филь.
Ему доводилось слышать в детстве, что творит чужая армия с побежденными. Шепот нарастал, напоминая жужжание рассерженных пчёл.
— Кейплиг в осаде, — ответил ректор. — Там обороной командует император. В Бассане — господин секретарь.
Толпа подалась ближе и застыла в напряженном волнении. Филь заметил в ней Габриэль, Анну, Мету и присоединившегося к ним Яна. Лица Хозеков были белее снега.
Сердце Филя сжалось от боли: «Менона!». Он подумал, что от Катаоки тоже должны были остаться рожки да ножки.