Шлак 4.0
Шрифт:
И будто в подтверждение, прилетел образ: грязная комната, диван у окна. Очень знакомый диван… Петька? Это Петька? Тот лизун, который спас меня на дороге.
Едва я об этом подумал, появился второй образ: окно, в которое видно, как вереница людей уходит в сторону Приюта.
Я опустил автомат.
— Ты чё творишь? — застучал зубами Гном.
— Уходим, они нас отпускают.
— Чё? Куда отпускают? Кто? Ты дурак?
Я не стал объяснять ему за своё старое знакомство с лизуном и о том, что этот вид тварей контролирует всех прочих своих собратьев.
— Может и так.
Развернулся и направился к выходу. Гном смотрел на меня как на полоумного.
— Тебя долго ждать? — спросил я, потянувшись к выключателю.
Здоровяк подхватился и бегом бросился следом. Я выключил свет, обернулся, надеясь получить ещё один образ, что-нибудь вроде «до свиданья», но Петька решил, что с меня хватит и двух.
Глава 15
На парковке готовились к обороне. Фломастер забрался на троллейбус, Гвидон уговаривал Алису сделать то же самое.
— Полезай, — требовал инструктор. — Не зли меня! Ей богу, сниму ремень и выпорю!
Девчонке было по барабану на все его уговоры и доводы. Когда мы вышли из здания, она побежала навстречу. Окинула меня встревоженным взглядом, дотронулась, словно проверяя, я ли это.
— Ты не ранен?
— Нет, всё нормально.
— Что там случилось?
Гвидон наверняка успел рассказать о случившемся, но Алисе его слов было недостаточно.
— Напали багеты. Мы не ожидали, что они окажутся так близко. Что с Твистом?
— Умер. Тут даже доза не помогла бы, слишком много крови потерял.
Я кивнул. Твист мне не особо нравился, слишком наглый, но всё равно жаль. К тому же это минус один член команды. Серьёзный минус. Он должен был прикрывать Гнома. Что теперь делать? Вызывать кого-то из оставшихся в Норе? Но это время. Не хочу сказать, что у нас его мало, однако разбрасываться им — день туда, день сюда — не пристало. Тавроди вряд ли почивает на лаврах после ареста Мёрзлого. Он знает, что Алиса, оставаясь на свободе, способна причинить Конторе массу неприятностей. Рано или поздно она узнает, где содержат отца, и попытается освободить его. А освобождённый Мёрзлый — это большая заноза в самом болезненном месте.
До сегодняшнего дня конторщики вели себя достаточно пассивно, ограничив наши поиски патрулями и картинками на столбах и в планшетах. Но, боюсь, сегодня-завтра это закончится. Когда в Конторе узнают, что несколько нанятых для нового внешнего поста охранников исчезли по дороге, модераторы начнут задаваться вопросами: а на каком именно отрезке пути пропали охранники и имеет ли это отношение в Анклаву и Мёрзлому? Потом добавят к списку до сих пор не найденную Алису — и пазлы сойдутся. И тогда либо перепрячут Мёрзлого, что вполне резонно, либо устроят вокруг Анклава грандиозный шмон, и придётся прятаться где-нибудь на дальних Территориях.
Зря я решил, что времени у нас пусть и мало, но немножечко есть. Нет его. Совсем нет.
Алиса к моим рассуждениям
— Дядя Лёш, отстань! Никто на нас не нападёт, успокойся. Лизун их контролирует.
Странно, я ничего не говорил ей про лизуна, не успел. Как она догадалась? Или в пределах своих возможностей научилась чувствовать их?
На дороге показалась тентованная платформа. У поворота водитель притормозил, свернул на парковку, но подъезжать близко не стал, остановился метров за пятьдесят. Из кузова выпрыгнули трое, смело пошли к нам. С виду обычные секьюрити, в синих рубашках, чёрных бронежилетах. У каждого на поясе кобура и тесак в открытых ножнах, однако вынимать оружие не стали. Когда подошли ближе, я рассмотрел логотип справа на груди: синий круг, внутри которого упрощённый силуэт листа крапивницы.
Шли они целенаправленно на Алису. Я шагнул вперёд, прикрывая её собой, рядом плечо к плечу встал Гвидон. Секьюрити остановились. Тот, что стоял по центру, сказал:
— Алиса Вячеславовна, вам посылка от Андрея Петровича.
По радужке у него обильно выплясывало серебро, у обоих помощников тоже. Ребята заряжены, так что ни я, ни Гвидон для них не препятствие. И сразу возникло ощущение беспомощности. Если они вдруг решат завалить нас, то сделают это легко, так же как я тех контрабандистов, чьи кости сейчас валялись в универсаме.
Алиса сдвинула меня в сторону.
— Хорошо, давайте посмотрим.
Старший обернулся к платформе, сделал знак рукой. Водитель подъехал ближе, развернулся и сдал задом. Секьюрити открыли борт, один заскочил в кузов и выложил на край два тактических ранца. Гвидон раскрыл первый. Патроны, патроны, аптечка, снова патроны. В аптечке два ингалятора с оживителем, бинты, антисептик, жгут. Второй ранец был забит коробками с сухими пайками. Это очень вовремя, а то я уже забыл, когда ел последний раз.
Рядом с ранцами секьюрити небрежно бросил две разгрузки, сверху положил АК-74М и трёхлинейку с оптическим прицелом. К винтовке дополнительным набором добавил патронную сумку на шесть обойм. Фломастер забрал трёхлинейку и отошёл с ней в сторону, разглядывая и примеряясь. Передёрнул затвор, вставил обойму. Остался доволен. А вот Гном разочарованно протянул:
— Обещали пулемёт.
— У нас не настолько богатый арсенал, — натянуто улыбнулся старший. — Всё, что могли достать, пожалуйте. Пользуйтесь.
И во взгляде и в голосе чувствовалась фальшь. Врёт, собака. Есть у них и пулемёты, и автоматы, и гранаты, но Свиристелько наверняка перестраховался. Вдруг у нас ничего не выйдет, начнутся проверки, кто-нибудь сдаст его, а он такой умный, типа, я не при делах, на меня давили, дал по минимуму. Хотя если его действительно возьмут, то спрашивать будут не за жалкий калаш или пулемёт, а за формулу, которую он намеревался продать Гвоздю.
Однако ловить секьюрити на лжи и стыдить никто не стал.