Шлак

Велесов Олег

— Никто из Загона в здравом уме не побежит. Ещё не факт, что тебя отправят в яму, а вот стать мутантом за пределами Загона или их добычей дураков нет. Ты иногда новости в планшете открывай, там об этом много пишут. И видеороликов хватает. Крепость защищает не от тех, кто внутри, а от тех, кто снаружи.

— А за пределами Загона есть ещё что-то?

Гук усмехнулся.

— Есть ли жизнь за МКАДом, нет ли жизни за МКАДом… Что ты видишь вокруг?

Состав только что проехал мимо платформы. Заходящее солнце подкрасило крыши домов красным.

— Брошенный город.

— Это Развал, —

Гук ностальгирующее вздохнул. — Большой город. Раньше он назывался по-другому. Когда крапивница докатилась до этих мест, часть населения успела укрыться в угольных шахтах и основала Загон, другие разбежались по округе. Мы называем их дикарями, они нас — загонщиками. Отношения напряжённые, но всё же до войны не доходит, так, мелкие стычки. Контора пытается подмять их под себя, навязывает свои правила, позволила создать Петлюровку. Заигрывает, одним словом. Кто-то принимает их игру, кто-то нет. Но при всей своей любви к свободе, они всё равно зависят от нас. Кроме Загона существуют другие станочные поселения. Двести восемьдесят километров к юго-западу находится Прихожая. Такая же хрень, как у нас, только название другое. На западе — Водораздел. Есть ещё несколько крупных поселений на востоке. Все они наши конкуренты по добыче нанограндов, и у каждого имеется свой станок. С восточными соседями отношения напряжённые, но чаще сотрудничаем, а вот с Прихожей и Водоразделом идёт вяло текущая война. Они выносят свои внешние посты к Полыннику, это пригород Развала, и пытаются взять его под свой контроль. Время от времени проверяют нас на прочность, нападают на артели, на внешние посты. В прошлом году подогнали бронеплощадку и обстреляли крепость.

— А мы?

— А у нас оборонительная концепция. Да и не сами они нападают. Набирают наёмников на Земле, обещают золотые горы, а о том, что движение одностороннее, не говорят. Те подписывают контракт, а уж здесь деваться некуда, проживание надо отрабатывать… Чё-то ты слишком бледный.

— Взбледнулось.

— И лицо потное. Жара-то спала. — Гук придвинулся ближе и спросил настороженно. — Озноб не бьёт?

— Немножко.

К горлу подкатил кашель, я прикрыл рот рукой, прокашлялся.

— Комара проглотил, — попытался отшутиться.

Гук смотрел не мигая.

— Респиратор снимал?

— Нет.

— Нет?

— Правда не снимал. Это всё из-за рёбер. Болит жутко. И пульсируют. Достало уже. Мне отдых нужен, пару дней. Подождать, пока рёбра срастутся. Ровшан обещал…

— Про Ровшана забудь… Ты проверял его? — Гук завис надо мной. Лицо стало злым, как будто я украл что-то.

— Кого?

— Респиратор! Где он?

Я протянул маску. Гук осмотрел её, проверил на свет и вдруг ткнул пальцем, пронзая насквозь.

Глава 7

Остаток пути ехали молча. Гук ничего не сказал, но и без слов было понятно, что я надышался пыльцой.

Как быстро всё началось, и как быстро закончилось. Данара, я подвёл тебя, прости. Кира, солнышко… Я уничтожил себя сам, а заодно и семью. Надо было сидеть на шконке тихо, а не ползать по Загону. Шлак! Глупый, тупой!

Я посмотрел на проплывающие в дверном проёме бараки. Выпрыгнуть? Скорость небольшая, охрана следом не полезет, побоятся. Забьюсь в подвал,

не сожрут пёсотвари, сам стану тварью. Рожа в гнойниках, длинный язык. Буду гонять сборщиков крапивницы. Кто-нибудь пристрелит, выкачают кровь. Шикарная перспектива.

На подъезде к крепости поезд застопорился. Состав медленно въехал под своды тоннеля. Прыгать поздно. Да и какая разница, где подыхать.

На платформе стоял Сурок. Когда мы вышли из вагона, он спросил:

— Все целы?

Я покосился на Гука. Долговязый может сдать меня и поднять статус. Я не обижусь, конец всё равно один, а он хоть немного приподнимется. Коричневая майка не вот какой большой плюс, но с чего-то начинать надо.

— Все, — ответил весёлый. — Подстрелили одного язычника, взяли семнадцать карат.

Он встряхнул колбой с нанограндами.

— Нормально, — Сурок махнул рукой. — Отправляй в Контору. А шлак по блокам.

На планшет пришло сообщение.

Поступило: 24 стата

На счету: 0

Долг: 26 статов

Доступный кредит: 24 стата

Внимание! У вас осталось пять дней, чтобы погасить долг.

Ага, скоро погашу. Кровью.

Гук ушёл вперёд. После проходной я догнал его, пошёл рядом. Когда мы свернули к жилым блокам, он повернулся ко мне.

— Я не смогу тебе помочь. Тебе никто не поможет. Даже наногранды.

— Я не прошу помощи… Странно ощущать себя живым покойником. Каково это — быть мутантом?

— Не был, не знаю.

— А сам процесс трансформации видел?

— В чате иногда ролики выкладывают, но Контора их быстро удаляет. Неприятное зрелище и мучительное. По времени длится от двух до трёх недель, кто в итоге получится: лизун, язычник — предсказать невозможно. На каком этапе меняется сознание и вообще меняется ли, тоже не понятно. На ферме есть научный отдел, они бьются над этими загадками, но как далеко зашли, неизвестно. Отчётов никто не выкладывает, — он сардонически усмехнулся. — А мутанты сами ничего не говорят.

— А может я простыл? Поэтому озноб.

— Может и простыл, — согласился Гук, хотя уверенности в голосе не было. — Два-три дня. Если кожа начнёт менять цвет, значит, не простыл.

Больше он ничего не стал говорить и прибавил шаг. Я отстал. Доплёлся кое-как до блока, упал на шконку и закрыл глаза. Обманывать себя тем, что и в самом деле простыл, смысла не было. Да и где тут простынешь? Температура комнатная, не холодно, не жарко. На улице лето. Хорошо бы приснилась Данара…

Жёсткая ладонь накрыла рот. Кто-то сел на ноги, руки придавили к нарам. В глаза ударил яркий свет фонарика. Я замычал, дёрнулся, но держали крепко. Обшарили карманы, вынули планшет. Незнакомый голос произнёс:

— Он. Забираем.

Двое подняли меня, усадили на шконку. Запястья сдавили наручники. Третий предупредил:

— Будешь орать, пришибу.

Голос всё тот же. Я кивнул: не буду орать. Да и что толку? В блоке разного рода воплей круглосуточно — не переслушаешь. На них никто внимания не обращает.

— Двигай.

— Куда?

— Прямо по проходу.

Фонарик погас, я увидел мужчину в камуфляже, из-под которого выглядывал краешек зелёной майки. Голова выбрита до блеска, тонкие седые усики.