ШОК-Н-ШОУ
Шрифт:
— И ты утром с ним тоже разговаривала?
— Да, а как же… — кивнула Пампушка, но Сергею показалось, что она проговорила это с сомнением.
— Это тоже было на крыше?
— Да что мне с утра на крыше делать? — с досадой отмахнулась она. — Нет, конечно. Я видела его за хозяйственным корпусом. Там, где пищеблок и прачечная, знаешь?
— А возле пищеблока что тебе было делать с утра? — рассмеялся Сергей.
— Не твое дело! — обиделась Пампушка. — Если тебе интересно, слушай.
— Интересно, интересно, Леночка.
— Он проходил мимо этого корпуса. Увидел меня, остановился, рукой помахал. А потом говорит: не забудь, что ты мне обещала. Глорию приведи обязательно. Я сказала, что приведу.
— Далеко он от тебя проходил?
— Метрах в пяти. Я тебе чем угодно поклянусь — это был Веня.
«Я тоже могу поклясться, что в Венином кабинете с простреленной головой лежал Веня, — подумал Ежик. — Интересно, нет ли у нашего поэта брата-близнеца? Но даже
— Ладно, — тряхнул он головой. — Репетировать еще будем сегодня? Без камеры?
— А ты хочешь? — лицо Пампушки довольно расплылось.
— Ну, надо же завтра всем класс показать, — пожал плечами Сергей и вспомнил знаменитое высказывание Штирлица: «Запоминается последняя фраза». Хотя к чему он это вспомнил, бог весть…
7
«Он долго изучал меня в упор».
Всем номер был хорош — и душ с туалетом по европейским стандартам устроены, и телевизор с видиком последних моделей установлены, и компьютер имеется, и кровать двуспальная — хоть вдоль ложись, хоть поперек. Вот только кондиционер отчего-то барахлил. Поэтому в номере Алексея Викторовича Перепелкина было не просто жарко, а ужасно жарко. От духоты сжимало виски. Открытое окно положения не спасало — на улице не наблюдалось ни ветринки. «Сейчас бы впору окунуться, — уныло подумал он. — А завалы эти ближе к вечеру разгрести». «Завалами» он называл гору видеокассет, сваленных на просторной кровати. Он попросил материалы съемок, и ему, конечно, не отказали. Но он не ожидал, что их окажется так много. Неужели Игорь тоже все это просматривал? Интересно, можно их просмотреть за неделю, которая была в распоряжении у Мушкина? Он бросил тоскливый взгляд на золотистые блики, отражающиеся в ласковых волнах, на веселых пляжников, беззаботно резвящихся в воде и возле воды, и решительно отвернулся от окна. Кому резвиться, а кому и работать. Чем раньше начнешь, тем раньше все закончится. Опытом проверено. Жаль, что после успешно завершенных дел следователям краткосрочного отпуска не полагается. Или хотя бы премии. Если бы эта практика была принята у них в управлении, Алексей самым богатым человеком был бы среди следаков. Ну, после Мушкина, конечно. Ибо почти не было дел, которые они не доводили бы до логического конца. То есть до прокуратуры и суда. И с этим делом он справится. Весь вопрос — когда? К сегодняшнему ужину, на который грозилась прибыть теща, он уж точно не поспеет. И это самое скверное в этой истории. А дело? Не в первый раз на нас трудное дело сваливается, дело раскрутим… В таком оптимистическом настроении Алексей Викторович и приступил к просмотру «многосерийного фильма». Причем начал он с первой попавшейся кассеты, отступая от своего правила: начинать плясать «от печки». Потому что интуиция подсказывала ему, что хронология в этом деле не важна, напротив, самое интересное может объявиться в последних записях. А последовательность он потом выстроит — в своей умной голове. Сейчас главное подробнее присмотреться к определившимся уже «фигурантам» дела — к Лене Петрухиной, к Ане Ласточкиной, к двум мальчишкам — Косте и Диме, и, конечно, к Глории Кошелкиной и Сергею Петрову. Что-то темнят ребята. И что-то знают о преступнике. А в том, что сами они не преступники, Перепелкин почти не сомневался. Не по силам им такие преступления. Вот в этом и заключается их алиби, вне зависимости оттого, были они на крыше или нет.
Кассета началась с крупного плана Глории, и в этом Алексей Викторович углядел некий знак свыше. Раз с интересующего его лица началось, значит, дело пойдет. В кадре Глория плакала, хоть и старалась изо всех сил скрыть этот факт. На втором плане маячил Сережа Петров и пытался утешить девушку. Девушка его не слушала. Вернее, не слышала. А слушала и слышала она Григория Барчука — ведущего программы.
— Ну, что опять случилось, дорогая Глория? — в своей вальяжно-покровительственной манере интересовался Барчук, кося глазом в объектив, словно подмигивая зрителю. — Опять лягушка под подушкой спряталась?
Глория мотала головой и откровенничать с ведущим явно не собиралась. Вскоре произошла перебивка кадра, и вот уже две длинноногие красотки с энтузиазмом рассказывают Барчуку, как искренне они сочувствуют своей сопернице.
— Ах, Григорий, это так ужасно! — восклицает одна. — Я не представляю, что было бы со мной, если бы мне подсунули жабу в постель. У меня, наверное, произошел бы разрыв сердца. Какие глупые и жестокие люди те, кто это сделал. Нам и так тут трудно, а еще такой стресс. Просто негодяи! Неужели они думают таким образом выбить милую Глорию из седла. По-моему, они сильно ошибаются на ее счет.
— Да, крошка Лори очень сильная, — подтверждает другая девушка и противно ухмыляется. — Ой, простите, я имею в виду Глорию. Это прозвище, которое ей тут дали некоторые… э… нехорошие граждане… хи-хи-хи… просто дурацкое… В общем, идиотов здесь много… хи-хи-хи…
Крупный план Григория.
— Да, —
«Ну, это понятно, — подумал Перепелкин, через некоторое время поняв, что кассета была целиком посвящена травле девушки. На чем-то он останавливал свое внимание, какие-то куски просто перематывал. — Понятно, что у девушки большая сила воли. Понятно, что она выбрана длинноногими красотками в качестве объекта для насмешек. Понятно, что около нее все время вертится Сергей Петров — влюблен. Зато не понятно, как она прорвалась сквозь такой бешеный конкурс. Ведь ничего особенного в ней нет. Ничем не выдающаяся фигурка, неяркая внешность. Похожа на девочку-подростка, таких «гадких утят» — тысячи. Может быть, организаторы шоу надеются, что из этого «гадкого утенка» вырастет прекрасный лебедь? Или голос у нее, действительно, потрясающий? И актерские способности, как сказал Барчук».
Он просмотрел несколько фрагментов с музыкальными репетициями, в которых участвовала Кошелкина, и остался в своем недоумении — голосок у девушки был и вправду «необработанным». Хотя было что-то в нем такое, что притягивало внимание. На занятиях по актерскому мастерству, которые блистательно проводила Марфа Король, Глория вообще пряталась за спинами других участников. «Ну, в конце концов, не мне судить о деле, в котором я все равно ничего не понимаю, — подумал Алексей Викторович. — Профессионалам виднее, что из кого вырастет. А вот Сережа Петров — интересный мальчик. Актерские способности налицо. И при этом так плохо сыграть перед следователем, не суметь вывернуться, изобразить гнев или недоумение? Значит, не считает нужным играть, чувствуя себя невиновным? Или, напротив, это более тонкая игра? Мол, я волнуюсь, конечно, из-за того, что вы меня подозреваете… В записках Мушкина про Петрова сказано: компьютерный гений. И четыре восклицательных знака. Знаки говорят о том, что гениальность юноши имеет отношение к делу. Игорь всегда испещрял бумагу восклицательными знаками, когда что-то чуял, когда ниточку ухватывал. Вот и после фразы из «Гамлета» он поставил пару таких знаков. И еще знак вопроса. Хотелось бы знать, какая связь между убийством поэта, компьютерной гениальностью юного артиста Сережи и трагедией Шекспира. И почему разгадка этой связи привела Мушкина к гибели? Или он не успел ее разгадать?»
Почему отборочный конкурс прошла Лена Петрухина, хотя не была ни длинноногой, ни обворожительной, ни белокурой, Алексею Перепелкину было понятно. Такие барышни были в его вкусе, и он знал, что в своем вкусе далеко не одинок. Огромное заблуждение, вызванное средствами масс-медиа, что мужчинам нравятся женщины, похожие на куклу Барби. На самом деле дамочки, похожие на Барби, нравятся меньшинству. Как любил говаривать Игорь Мушкин: «Эрос возможен исключительно в столкновении несовершенств. Вожделеть, любить совершенство и испытывать к нему страсть невозможно. Классический стандарт «девяносто-шестьдесят-девяносто», может быть, выглядит и неплохо. Но уж больно тоскливо смотреть на такую идеальную барышню». Перепелкин был полностью с другом согласен. Он и в жены выбрал «несовершенство» со стандартами, далекими от «классического», зато «несовершенство» это было страстным, нежным, добрым и веселым. Знал Алексей Викторович, что с «куклой Барби» умрет от тоски, а вот с женой своей готов жить до глубокой старости. Петрухина, или Пампушка (прозвище это мелькало в эфирных записях), похоже, ничего не знала о вкусах мужчин и от своего несовершенства страдала — это было видно. Комплекс неполноценности, который то в одной, то в другой ситуации давал о себе знать, порождал раздражительность иногда даже злость, отталкивающие ее от многих участников проекта. Вниманием мужской половины «звездного» коллектива она была явно обделена, отчего злилась и нервничала еще больше. Кроме того, Пампушка была не очень умной девушкой. Закомплексованная, раздражительная, глупенькая пампушечка… На сцене она была обаятельной и, судя по зрительским рейтингам, вполне имела шансы пробиться в финал. Про Петрухину в записях Игоря Мушкина ничего не было. Но Перепелкин помнил испуг, когда она была близка к тому, чтобы «запутаться в показаниях». И о том, что Игорь упал с крыши, она узнала одна из первых. От кого? Она вполне могла оказаться свидетелем преступления, выведать у нее это будет несложно. Но говорила ли она правду о Глории и Сергее? Аня Ласточкина — типичное «совершенство». Но Барчук сказал о ней: «Годится лишь в группу «бэк», то есть на подпевку и подтанцовку. Она была вместе с Пампушкой, когда убили Мушкина. На сцене выглядела испуганной, и немудрено — на каждой репетиции ей больше всех доставалось от Марфы Король. Похоже, Марфа просто невзлюбила эту «куколку» всеми фибрами своей души.