ШОК-Н-ШОУ
Шрифт:
Ни вздоха, ни звука, ни движения в первых двух рядах. А вот на галерке зашептались.
— Второе, — продолжала Король. — Я понимаю, что всем еще после первого убийства было страшно. Но это не повод, чтобы сбегать с поля боя. В свое время мои учителя говорили мне, что артистом можно стать не благодаря чему-то, а вопреки всему. Вы должны работать, вопреки печальным обстоятельствам, хотите вы того или не хотите. Ко мне утром обратилась одна из девушек с просьбой отпустить ее на все четыре стороны. А я ей показала копию контракта. Никто не имеет права уходить из проекта самовольно. Уйдет человек или останется,
Кто-то робко хихикнул.
— Но это невозможно, — прошептал Перепелкин. — Если убийца находится среди них, нельзя никого отпускать.
— Не волнуйся, Леш… — бормотнул Барчук. — В интересах следствия можем их здесь оставить. Это для зрителей они со слезами на глазах и с чемоданами в руках отправятся на свои малые родины. А мы их обратно завернем, если тебе, конечно, это надо.
— Надо, — кивнул Алексей Викторович.
— Далее, — продолжала Марфа. — К завтрашнему дню вы должны подготовить ансамблевый номер. Разбиваетесь на тройки, получаете музыку и текст и работаете. Вся работа записывается на пленку. Вечером — вольные беседы при луне — тоже на пленку. Вопросы?
Вопросов снова не было.
— И последнее, — сказала Король. — У нас тут работает следователь, пришедший на смену погибшему. Надеюсь, он не слишком будет отвлекать вас от работы, но если понадобится, прошу оказывать ему всяческое содействие. Отвечать на вопросы и дурака не валять. Полагаю, вы понимаете, мы все заинтересованы, чтобы убийца был разоблачен как можно скорее. Кстати, обращаюсь к убийце. Бессмысленно убирать сотрудников правоохранительных органов. На смену одному обязательно придет другой. Всех с крыши не перекидаешь.
— Грозна, — вздохнул Алексей Викторович. — Прямо, как наш прокурор. И совершенно не скажешь по ней, что она недавно лишилась мужа.
— С этим воинством иначе нельзя, — улыбнулся Барчук, и Перепелкин понял, что насчет отношений Григория и Марфы Лена Петрухина не солгала. — Ты бы видел, как она их на тренингах строит.
— Надеюсь, что увижу, — сказал Перепелкин. — Вы ведь, Григорий, поспособствуете, чтобы я получил все видеоматериалы? Я смотрел кое-что по телевизору, но далеко не все.
— И далеко не все было запущено в эфир, — кивнул Барчук. — Конечно, Леша, какой разговор. У нас здесь все копии имеются. Кстати, сегодня можешь посмотреть процесс вживую. Встанешь за спиной главного оператора и будешь видеть все его глазами.
— Вообще-то хочется все своими глазами увидеть, — вздохнул Алексей Викторович. — А кто обратился с заявлением об уходе, не знаете?
— Знаю, — ответил Барчук. — Аня Ласточкина. По мне бы, пусть бы и катилась на все четыре стороны. «Звездой» ей все равно не стать — это видно. В лучшем случае ее ждет карьера в группе «бэк». Хотя красива, чертовка. А красота — страшная сила.
Перепелкин постеснялся спросить, что такое группа «бэк», и вспомнил, что одной из девушек, что стояли вчера вечером в толпе зевак, была Аня Ласточкина и выглядела она чрезвычайно испуганной.
5
«И музыки уроки пускай берет».
И песня была идиотской, и с партнерами не повезло. Ну, разве можно с такой командой хорошо показаться? Нет, конечно, Ежик очень недурно поет. Но вот выглядеть он мог бы и получше. Мужественности в нем явно не хватает — сопляк какой-то. А крошка Лори? Мало того, что ни кожи, ни рожи, так еще на сцене стоит столбом, не знает, куда руки девать, в ноты не попадает. Как будто не занималась ни актерским мастерством, ни сценическим движением, ни вокалом целый месяц! Да, пролетят они завтра перед жюри, как фанера над Парижем, и поедет она, Лена Петрухина в свой любимый город Казань, не коров, конечно, доить, но горшки выносить за больными тоже радости мало.
— Нет, я так больше не могу! — закричала она, не обращая внимания на камеру, хотя и знала, что в гневе лицо у нее становится некрасивым, а голос на визг срывается. Да черт с ней, с камерой! И не такое уже по телеку показывали, плевать… — Вы бы хоть изобразили что-нибудь для разнообразия! Почему я должна одна по сцене прыгать?
— Не прыгай, — устало произнес Сергей. — Прыжки твои совершенно не соответствуют тексту. Вот почему ты прыгаешь и извиваешься, когда я пою: «Твои грустные глаза цвета пива, ты сегодня в свете звезд так красива»? Глаза грустные, а ты прыгаешь, как коза. Вернее, как слон.
— Сам ты и козел, и слон, — обиделась Пампушка. — Ты ведь это поешь, обращаясь к Лорке. А на меня ноль внимания. Вот я и прыгаю, чтобы ты обратил, наконец, свой взор ко мне. Я сюжет разрабатываю, вас дураков пытаюсь вытащить. Она стоит вся такая грустная и неприступная, хоть и красивая… по тексту. А уйдешь ты в финале со мной, потому что со мной тебе будет веселее. И в свете солнечных лучей я гораздо привлекательнее той, которая красива только темной ночью. «Солнце встанет, грусть пройдет, птицы запоют, и растает лед». Вот так и будем обыгрывать текстовку. Или у вас другие предложения?
Ежик презрительно фыркнул, а Глория молча помотала головой.
— Тогда давайте работать, — потребовала Пампушка. — Может быть, вы и мечтаете свалить из этого шоу, лично у меня другие планы. А вы меня подставляете, как твари последние. Это подло.
— Успокойся, Лена! — воскликнула Глория. — Сейчас мы соберемся. Я просто не успела историю придумать, поэтому еще не включилась. А ты молодец — история хорошая. Правда, Сергей?
— История дрянь и текст дрянь, — сказал Ежик мрачно. — Такой дряни даже Веня себе не позволял. А уж у него барахла хватало. Глаза цвета пива! Можно еще так: твои круглые глаза цвета водки, я отправлюсь за тобой на подводной лодке. Чье это творение?
— Про водку твое, — сказала Пампушка. — Не тебе судить, какая песня раскрутится, а какая нет. А нашу песню сочинил наш новый штатный поэт. Вот же, на листке написано: А. Волк.
— Кто это? — удивился Сергей. — Никакого штатного волка я не видел. Нам вроде бы его не представляли. Или я что-то пропустил?
— Ты вообще все пропустил, — презрительно проговорила Пампушка. — Затворник. Наверное, только про Глорию все знаешь — куда она пошла, как спала, что ей снилось… Ромео.
— Глупости, — Ежик смутился. — Ты языком-то не мели зря. Хочешь работать — давайте работать. Лично я тоже из шоу не собираюсь вылетать.