Шоу должно продолжаться, Акиро-сан!
Шрифт:
— Который мы потеряли! — напомнил я. — И костюмов у нас нет, которые мы планировали надеть по этому самому сценарию на музыкантов. Зато есть костюмы котов и лис. Так что нарядим в них Йоши и его группу.
— И назовём их группу «Зверята»! — воскликнула Момо.
Ну да, по крайней мере, у нас есть собачка, и еще Обезьянка.
Хайнако схватилась за голову, убежала к статистам.
— Вот тут есть что-то похожее на пижаму, — сказала Момо, снимая с вешалки розовый махровый костюм. — Какой милый! С хвостиком! А вот тут подушки. Можно устроить шуточные бои!
Девушка незаметно подмигнула мне.
Я
— Хайнако! — скомандовал я. — Срочно! Переодеть всех музыкантов в костюмы зверей! Пятиминутная готовность! Будем снимать!
Глава 22
Ранее, в кабинете Татуми Мори
Ошибок быть не могло, но…
Слишком много этих всяких «но». Татуми хорошо училась в медицинском институте, поэтому понимала, к каким сейчас серьёзным вещам пришла в своем умозаключении. Серьезным, невероятным, и… невозможным!
Избранные — это те, кто обладает особыми ментальными способностями. Или так называемым даром. Откуда он происходит, как формируется — вопрос открытый. Определенный образ мыслей, или совокупность умственных навыков особых отделов мозга, иные установки — все это жарко обсуждается врачами. Причем на закрытых дисциплинах, доступ к которым у Татуми вследствие ее отличной учебы и хороших отношений с профессором Сайто имелся.
Избранные не просто так получили такое название. Во-первых, количество таких людей очень мало. Во-вторых, из-за непонятного механизма зарождения этого дара невозможно предугадать их появление.
Некоторые люди умею чуть больше, чем другие: лечить людей буквально голыми руками, обладают феноменальной памятью, гипнозом, адаптивностью, ораторским искусством, сексуальными манипуляциями. Или даром убеждения… И это только из того, что известно Татуми. Но только люди с такими способностями не работают простыми осветителями. Они все в правительстве, выполняют важные задачи, или в политике, ну или зарабатывают огромные деньги.
И получается, что Акиро — избранный?
Татуми нервно хохотнула. Нет, чушь какая-то! Тут явно ошибка, которую вновь она допустила. Такого не может быть. Нужно вновь все перепроверять. Татуми даже подумывала позвонить профессору, но в который раз осекла себя. Что, если она ошиблась? Сайто-сенсей засмеет ее. И то доверие между ними, которого она так тяжело добивалась столько лет, будет разрушено.
Девушка откинулась на спинку стула, устало протерла глаза. Что же все-таки произошло? Почему она поверила Акиро? Необходимо разобраться с этим. И Татуми нутром чувствовала, что разгадка лежит в той аномалии, что она обнаружила во время того злополучного осмотра.
Тут её посетила еще одна мысль.
А что если, именно так и зарождается сила избранных, и она поймала тот самый момент?
Лицо девушки приобрело решительное выражение. Она обязательно разберётся со всем, и кто знает к чему приведёт разгадка этой тайны?
* * *
Мы находились в главной студии,
Но когда мы зашли после переодевания на съемочную площадку и я увидел зрителей, рассаженных по студии, волнение стало еще сильней. Да что со мной?! Будто я первый день на сцене! Внутренне отругал себя, выпрямил спину. Ни капли сомнений, ни во взгляде, ни в движениях, ни в словах!
— Когда они успели все прийти? — осторожно спросил я, глядя на собравшихся людей. Зал был переполнен.
Какое знакомое, но в то же время давно забытое ощущение. Помню, в выпускном спектакле я чувствовал нечто подобное, когда вышел на сцену читать Гамлета. Однако к нему прибавлялось и еще кое-что. Страх. Сначала для меня это показалось удивительным, Потому что сцены я не боялся. Но сейчас… Довольно скоро пришло понимание отчего так происходит. Мой последний выход на сцену закончился весьма трагично. Видимо отсюда и эта боязнь повторения.
Видимо яркие ощущения от игры на сцене наложились на страх смерти. Так, собраться! Не каждый же раз я буду умирать Надо просто взять себя в руки.
Даже вспомнил про себя строки:
Держись, мой мальчик: на свете. Два раза не умирать…
— Так они давно здесь. А в зал вошли пока мы были в костюмерных, — пояснила Хайнако. — Мы набираем их по приглашениям, даже платим.
— Платите зрителям?! — удивился я.
— Да, — кивнула девушка. — Аплодировать и создавать реакцию весь день съемок — это точно такая же работа, как и другие. Порой, даже более изнуряющая.
Не самая плохая работа! — подумал я.
— Акиро, у тебя точно все готово? — с сомнением спросил режиссёр, увидев музыкантов, которые переоделись в забавные костюмы.
— В полном порядке! — бодро ответил я, тоже оценив весёленький видок актёров.
Режиссер ничего не ответил, но даже в этом молчании ощущалось недоумение.
— Мы немного меняем концепцию, — пояснил я.
— Хорошо, — после продолжительной паузы, весьма задумчиво ответил тот. — Тогда начнем. Операторы — дайте пробную картинку. Первая камера — вижу. Вторая камера — вижу. Третья камера — общий план. Хизока, ты слышишь меня? Общий план! Все, теперь вижу. И не виляй камерой. Звук? Отлично. Свет? Вижу, готово. Акиро!
Я поднял голову в сторону режиссерского пульта.
— Можно начинать.
— Хорошо. Тогда первая готовность. На первую позицию. Музыканты?
Те кивнули.
— Статисты?
— Готовы.
— Тишина на площадке! Съемка через десять секунд! Техник — занавес!
* * *
Грянула музыка. Йоши и команда заиграли так, словно опыт совместных выступлений был у них слажен тысячами репетиций. Точный ритм и красивая мелодия, идеально идущая поверх основой партии очаровывала. Я даже невольно заслушался. И только когда техник начал поднимать красный бархатный занавес, собрался с мыслями, сделал глубокий вдох и пошел вперёд, разведя руки в стороны, будто желал обнять зрителей.