Шоу должно продолжаться, Акиро-сан!

Волков Тим

Итак…

— Сам Датэ Кичиро, мой дорогой коллега. Добро пожаловать!

— Да… я пришел… поддержать вас… — растерянно произнес тот, озираясь по сторонам.

Вид у него был такой, словно его поймали на месте преступления. Всегда серьезный и строгий, Датэ Кичиро сейчас выглядел нелепо. Но мне его не было жалко. Напротив, хотелось преподать урок, чтобы знал, как улюлюкать на моем шоу. Ну и низко же он опустился!

— Дамы и господа! — торжественно воскликнул я, незаметно подавая знак Хайнако

и операторам — ни в коем случае не останавливать съемку. — К нам в гости пришел мой коллега, сам господин Датэ Кичиро. Вы должны его знать по программе «Улыбнись, Токио!». Это большая честь для нас.

Зрители принялись аплодировать, чем еще сильней смутили Датэ. Он явно хотел без лишнего шума покинуть студию, и потому вновь попытался выйти, но я остановил его.

— Куда же вы? Постойте, не уходите раньше времени, ведь впереди самое веселье.

— Я просто… мне пора…

— Ну что же вы, просто так уйдете? Господин Датэ, вас снимает камера, и увидят миллионы телезрителей.

Это подействовало как заклятие, Кичиро вздрогнул, невольно выпрямил спину и расправил плечи.

— Вам очень сильно повезло, господин Датэ! — радостно воскликнул я. — Потому что вы побеждаете в номинации «Самый благодарный и активный зритель» и получаете право участвовать в рубрике… «Дикие танцы»!

— Что?! Какие еще…

— Уважаемые статисты, помогите господину Датэ выйти сюда, на нашу сцену. Ну же, смелей!

Ругаться и злиться на камеру Кичиро ни в коем случае не стал бы — ведь это мгновенно разлетится по округе, уничтожая его карьеру. Поэтому ему ничего не оставалось, как выйти к нам. Датэ злобно зыркнул на меня, я же довольно ухмыльнулся. Настала пора оторваться по полной.

— Вы будете соревноваться с Момо Ямахой. Наши музыканты сыграют несколько зажигательных ритмов, а вы должны будете станцевать.

— Что?! Я не буду танцевать! — зашипел Датэ, стараясь при этом радостно улыбаться в камеру и махать зрителям, но я лишь отмахнулся.

— Помните, вас снимают! — шепнул я. — Улыбайтесь!

В следующий миг я дал отмашку музыкантам. Грянула зажигательная мелодия. Камеры уставились на участников. Момо тут же начала танцевать. Ее пижамный костюм, подчеркивающий талию и грудь, а так же гимнастические изгибы тела невольно приковали взгляды зрителей. А вот Датэ был весь зажат и больше походил на статую.

— Танцуйте, Датэ!

Кичиро недовольно глянул на камеры и начал вилять бедрами. Выглядело это смешно. Но Датэ только начал. Едва мелодия сменилась на более энергичную, он подключил в танец руки и голову. Тряся ими в такт музыки, он даже закрыл глаза, видимо ощущая себя королем танцпола. Но выглядело все так нелепо и неуклюже, что мы начали смеяться.

— Кажется, господин Датэ выиграл! — воскликнула Момо, когда мелодия закончилась. — Я признаю это.

— Господин Датэ и в самом деле так зажигательно двигал телом, что не оставил и шанса поп-диве! Аплодисменты ему!

Датэ

немного смутился, театрально поклонился. Потом вновь злобно зыркнув на меня, направился к выходу.

Месть, пусть и такая шуточная, все же удалась, и я был удовлетворен.

— Отлично! А теперь следующая рубрика. И это… песня от несравненной Момо Ямахи!

Вновь раздался гром аплодисментов. Я и сам, признаться, ждал этого момента и потому немного сместил рубрики, от чего сейчас ловил недоуменное взгляды Хайнако. Но коль передача пошла совсем не по плану я решил действовать так, как подсказывало сердце. А оно сейчас говорило мне о том, чтобы дать Момо выступить.

Когда Момо Ямаха вышла на сцену, всё вокруг будто замерло. Она стояла в лучах мягкого света, словно сама стала частью этой эфемерной атмосферы. Она выглядела так естественно, что казалось, будто ей не нужен ни микрофон, ни сцена — её голос сам вполне способен был заполнить пространство. А пижама, которая подвернулась под руку и которую девушка надела, чтобы поддержать музыкантов в их нелепых нарядах, теперь играла на сам образ певицы и на общую атмосферу. Все было так непринужденно, по-домашнему и мило, что даже зрители ощутили и дружественно обнялись.

Зазвучали первые аккорды гитары и я с удивлением обнаружил, что это не фонограмма. Оказывается Момо успела подойти к Йоши и остальным парням и раздать им ноты. Впрочем, особо учить песню и не пришлось — все прекрасно знали хит Момо наизусть.

К гитаре присоединились мягкие ноты саксофона. Музыка словно ожила, и я почувствовал, как весь зал затих в ожидании.

Девушка начала петь, и её голос… он был таким глубоким и проникновенным, что, казалось, касался самого сердца. Это не была грустная песня, но в её нотах чувствовалась невероятная искренность, которая пробирала до мурашек.

— В шуме городов и огнях бесконечных

Мы ищем тот свет, что внутри нас горит.

Там, где сердца отбивают мелодии вечные,

Каждый шаг — это шёпот: 'Живи, не спеши.

Её голос становился теплее с каждой нотой, обнимая весь зал. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что забыл дышать. Музыка становилась насыщеннее: гитара, саксофон, и вот уже к ним присоединились ударные и бас. Момо как будто разговаривала с каждым из нас через свою песню.

На припеве её голос наполнился какой-то неуловимой надеждой:

— Слышишь? Это небо поёт для тебя,

Каждая звезда — твой путь навсегда.

Смотри, как сияет надежда вдали,

Ты просто иди, ты просто люби.

Когда она посмотрела в зал, а затем в камеры, мне показалось, что её взгляд словил каждого. Не было ничего нарочитого, только искренность. Зал, где обычно мельтешат огоньки телефонов, был словно околдован. Ни один зритель не шевелился.

К концу песни музыка постепенно стихла, и голос Момо, такой же проникновенный, как в начале, завершил этот магический момент.